премьера опера
В этом сезоне оперная труппа Мариинского театра, похоже, испытывает прилив консерватизма — здесь активно возвращают в афишу самые популярные из старых добрых опер. Теперь пришла очередь "Кармен" Жоржа Бизе в постановке Алексея Степанюка, экспортированной из Новосибирска. Рассказывает ОЛЬГА Ъ-КОМОК.
Новая постановка Алексея Степанюка — режиссера со стажем, давно работающего и в Мариинке, и в Сибири,— оказалась не такой уж новой. На мариинскую сцену перенесли спектакль Новосибирского оперного театра, в прошлом году номинировавшийся на "Золотую маску". Зачем перевозили — не очень понятно. Зато ясно, что не зря не дали "Маски" этому сценическому опусу.
Внешний вид у постановки такой: однообразный черно-серо-красный задник в духе старомодного монументального абстракционизма; посередине раз и навсегда прилеплен здоровый бычий череп; несколько металлических лесенкообразных конструкций. Привал контрабандистов в третьем акте загромождают какие-то каменные бабы, очень похожие на замерзших инопланетян. Сцену корриды разукрашивают копии плакатиков 1936 года выпуска и пластиковый макет быка — на этот раз с целой головой, зато без ребер. Среди этих удивительных красот бесконечно активно и — увы! — сценически вульгарно суетятся хор и миманс, разряженный в нечто условно франкистского периода (куда же без ссылок на тоталитарные режимы всех стран и народов). Все участники спектакля машут руками зрительному залу, застывают в картинных позах, как для групповых фото. Словом, смотреть новую "Кармен" не слишком интересно.
А слушать имеет смысл главным образом Екатерину Семенчук в роли Кармен. Она уже исполняла эту партию в нескольких западных театрах, поет на прекрасном французском. На фоне ее произношения французская речь остальных кажется тем самым "нижегородским наречием". Глубокий и ясный тембр, ровное владение регистрами и счастливое отсутствие традиционного надрыва спасает Екатерину Семенчук даже в сложных условиях, смоделированных господином Степанюком. Ее Кармен — не замшелая "трагическая цыганка", запланированная режиссером, а легкая на подъем, смешливая красотка.
В Мариинке ни в жизни, ни в смерти Кармен не помогает никто. Ни вялый Дон Хозе (Август Амонов), старательно "давящий слезу" в своем в общем-то приятном голосе, ни грубоватый и малоподвижный тореадор Эскамильо (Вадим Кравец), ни оркестр под управлением Тугана Сохиева. Мариинский оркестр, способный на взлеты, в "Кармен" продемонстрировал неповоротливость, инструментальную грязь и страсть к банальным акцентам — то есть именно то, что абсолютно противопоказано яркой, назубок известной любому меломану и при этом чуть отдающей дешевой аффектацией партитуре Бизе. И не в интересах режиссера было эту аффектацию усиливать.