В Венеции в Фонде Кверини-Стампалья открылась выставка "Тихое сопротивление. Русский пикториализм. 1900-1930-е годы", устроенная Московским домом фотографии (МДФ) в рамках Российско-итальянского форума-диалога (подробнее читайте на стр. 14). Около двухсот винтажных карточек представляют не слишком известное иностранцам, но мощное направление фотографии, "репрессированное" советской властью. Из Венеции — АННА Ъ-ТОЛСТОВА.
Концепцию выставки, к которой, кажется, вполне приложим эпитет "эпохальная", директор МДФ Ольга Свиблова объяснила как попытку показать оборотную сторону советской фотографии авангардистской эпохи, подвергшуюся репрессиям куда более жестким, чем сам авангард, но не ставшую безусловной классикой и до сих пор плохо известную широкой публике. Формула "тихое сопротивление" относится прежде всего к пикториалистам 1920-1930-х годов, работы которых и составили львиную долю экспозиции. Пикториализм 1900-х, представленный томными барышнями Алексея Мазурина и Николая Петрова, крестьянскими жанрами Сергея Лобовикова и деревенскими пейзажами Сергея Саврасова, ничему особенно не сопротивлялся и, напротив, шел в русле мирового мейнстрима. Осваивал сложные техники печати вроде бромойля и гуммиарабика. Отстаивал право на вдохновенное любительство, не связанное массовым вкусом и утилитарным подходом к съемке в расплодившихся повсюду фотоателье. Вглядывался в картины передвижников и даже импрессионистов, чтобы в своих принципиально уникальных, как уникально было произведение старого искусства, отпечатках добиваться таких же живописных эффектов — играть бликами, полутонами и рассеянным светом (сам термин "пикториализм" происходит от английского pictorial — живописный). Словом, подготавливал почву для последующего триумфа советского — как ни парадоксально это звучит — пикториализма. Для того, чтобы на Александра Гринберга, Петра Клепикова, Василия Улитина и Николая Андреева в середине 1920-х градом сыпались дипломы и золотые медали международных фотовыставок по всему миру, от Лос-Анджелеса до Токио.
Тем временем в родном отечестве на них начинали сыпаться разгромные критические статьи: бдительный зритель разглядел в русских привольях и сценках патриархального быта вылазку недобитых буржуев. Вслед за критическими статьями последовали статьи уголовные: снимавший обнаженную натуру Александр Гринберг отправился в лагерь за распространение порнографии, а запечатлевший в самый разгар коллективизации мотыжно-лошадную, неиндустриализовавшуюся деревню Василий Улитин загремел как политический — за клевету на советскую власть. Так что настоящее сопротивление началось в 1930-х, когда на идеологическом поле "художественную" фотографию окончательно победил конструктивистский репортаж с совсем иной эстетикой. Резкий ракурс, четкий контур, ясный посыл — никакой тебе ауры и техническая воспроизводимость как принцип. После переломной выставки "Мастера советской фотографии" 1935 года журнал "Советское фото" жестко очертил круг запретных тем: "дворянские усадьбы", "архитектура старой Москвы", "никому не нужные сюжеты сельской жизни в период социалистического переустройства деревни" и "ненужная рабочему классу обнаженная натура". Гринберга с Улитиным арестовали. Однако Юрий Еремин, повинный во всех перечисленных преступлениях, имел мужество отвечать в том же "Советском фото", что не собирается перестраиваться подобно флюгеру. И упорно продолжал печатать свои подсудные снимки в ванной большой московской коммуналки.
В сущности, советская критика была в отношении пикториализма абсолютно права. Если встать на позицию "вульгарного социологизма", то "художественные" фотографы окажутся враждебны режиму хотя бы в силу своего социального — преимущественно из семей мелких торговцев и ремесленников — происхождения, ну а стимулом к расцвету пикториализма в СССР в 1920-е, когда во всем мире он практически сошел со сцены, можно считать НЭП — это в известном смысле такое же "искусство сытых", что и советский джаз. Только джаз не искоренили совсем уж подчистую, он еще жил под прикрытием Леонида Утесова и Александра Цфасмана, тогда как пикториализм разгромили полностью, может быть, потому, что язык музыки все же менее доходчив, чем язык фотографии. И чудом уцелевшие по частным коллекциям карточки 1930-х упорно твердят о прелестях прошлой жизни, об ушедшей лапотной России, о тургеневских людях, бунинских аллеях, о мерцании подтаявшего снега у монастырских стен и о блеске женской красоты, часто не прикрытой никакими одеждами.
В сущности, только творчество Александра Гринберга совершенно выпадает из этой возвышенно-ностальгической картины. В его костюмных постановках в "восточном стиле" и салонно-чувственных ню временами проглядывает чуть ли не та же самая ирония в адрес зрителя, что и в образах соблазнительных пухленьких девушек Владимира Лебедева. А в инсценировках "вакханалий" начала 1920-х ощущается едва ли не восторг от революции — по крайней мере сексуальной. Во второй половине 1920-х Гринберг снимал танцевальные эксперименты хореологической лаборатории Государственной академии художественных наук (ГАХН) и, подобно многим пикториалистам, участвовал в легендарных гахновских выставках "Искусство движения". Гринберговские танцы — конструктивистские, по сути, композиции в "живописной" атмосфере — оказываются поразительно похожими на знаменитую серию Александра Родченко "Цирк", которая, будучи выставлена в этом контексте, обнаруживает свою буржуазную природу. В конце 1930-х, после съемки ударного строительства Беломорско-Балтийского канала и спортивных парадов на Красной площади, основоположник конструктивистского ракурса и ярый идеологический противник "порнографа" Гринберга вдруг ударился в пикториалистические мерцания и полутона, словно бы пытаясь сбежать в царство чистой красоты от малосимпатичной советской действительности.
"Тихое сопротивление" кажется созвучным тому, как умеют в эклектической Венеции, по словам Ольги Свибловой, "не перестраиваться резко и не уничтожать самих себя". И сама эта отлично сделанная выставка, впервые в таком объеме представившая русский пикториализм, выглядела актом тихого, но настойчивого сопротивления культурно-диалоговому официозу большей части программы форума.