В Третьяковской галерее открылась выставка "60-летию Великой Победы посвящается". На ней представлены произведения о войне из фондов Третьяковки. Над этим представлением размышлял ГРИГОРИЙ Ъ-РЕВЗИН.
Выставка занимает пять залов. Первый — официальные сталинские полотна 1947-1953 годов. Александр Герасимов — "Тегеранская конференция". Василий Яковлев — портрет маршала Жукова. Михаил Хмелько — "Триумф великой страны" ("Парад Победы"). Василий Ефанов — "Ялтинская мирная конференция". Второй — зал с этюдами. Этюд салюта победы Дмитрия Мочальского. Зарисовки разрушенного Берлина двух Кукрыниксов — Порфирия Крылова и Николая Соколова. Потом зал "Война как мифология". "Александр Невский" Павла Корина, по сторонам — Юрий Непринцев, "Отдых после боя" ("Василий Теркин"), и "Зоя Космодемьянская" тех же Кукрыниксов, их же "Конец" ("Бункер Гитлера"), здесь же "Слава павшим героям" Федора Богородского. После этого налево идет узкий коридорчик, куда поместили графику военного времени. Здесь, разумеется, Александр Дейнека и Юрий Пименов. Ну и последний зал — художники сурового стиля размышляют о войне. Гелий Коржев, серия "Опаленные войной", и Игорь Обросов, серия "Эшелоны".
Начинается выставка с картины того же Александра Герасимова "Тт. Сталин и Ворошилов на праздничном собрании командиров 1-й Конной армии", 1937 года, которая и так всегда висит на этом месте в 28-м зале 5-го этажа. Устроители выставки решили ее не перевешивать, потому что она тоже на военную тему. Это неперевешивание даже с элементом историософии — что было бы, если бы все, изображенные в картине, не были бы репрессированы, а приняли участие в войне. Действительно, что? А черт его знает, не то чтобы авторы выставки как-то отвечали на этот вопрос. Отсюда кажется, что экономии усилий тут все же больше, чем историософии.
Это создает специальный эпиграф к выставке. Она вся сделана по принципу экономии усилий за отсутствием внятной мысли. Остальные произведения тоже раньше находились в постоянной экспозиции, откуда попадали на плакаты, марки, календари и в буквари. Ну кто в самом деле не знает "Отдыха после боя" Юрия Непринцева? Только тот, кто поступил в первый класс после 1987 года. На некоторое время эти произведения были удалены из экспозиции, а теперь вот обратно, и тут даже есть элемент отгадайки. Зрителю предлагается вспомнить — вот это полотно, скажем, "Александр Невский" Павла Корина, оно было в экспозиции или не было? "Парада Победы" Михаила Хмелько точно не было, последние лет семь чего-то не попадался на глаза, а Павел Корин вроде был.
Понимаете, у этих произведений в коллекции Третьяковки — специфический статус. Как у стен. Они вроде бы есть, но нормальный человек на них не смотрит. В принципе можно остановиться, изумиться, какая большая орясина, ну и скорее дальше. А теперь оказалось, что вот этот визуальный мусор — и есть выставка, и пойди вспомни, что тут всегда лежало, а что вроде как на время подметали.
Наверное, это был самый странный вернисаж, который я когда-либо видел в Третьяковке. Там было человек восемь, все — журналисты. Ни одного человека из Минкульта, ни одного начальника из Третьяковки, вообще никого. Возникло даже сомнение: а они-то знают, что у них вроде как выставка, или это просто мелкое изменение экспозиции, которое кто-то решил назвать выставкой, не известив начальство? Потому что ведь как — 60-летие Победы. Главный музей страны. А начальства нет. К чему бы это?
Я помню, когда надо было поступать в университет, потом на первом курсе, когда было "введение в советское искусство", и потом на пятом, когда была "история советского искусства", везде был такой забойный вопрос: "Искусство времени ВОВ". Была четкая схема ответа. "Победа в Великой Отечественной войне породила серию произведений официального советского классицизма. Среди ярких произведений необходимо отметить работы художников Герасимова, Ефанова, Хмелько. Их полотна, достигавшие огромных размеров, по сути, представляли собой увеличенные и раскрашенные кадры фото и кинохроники, героичные, но неглубокие. Более сложные по замыслу произведения рождались на пути осмысления ВОВ сквозь призму истории и мифологии. Так работал корифей советской живописи Павел Корин, чей образ Александра Невского восходит к русской иконописи. Рождались, впрочем, и новые герои, чей образ сознательно мифологизировался. Достаточно назвать работы Юрия Непринцева и Кукрыниксов. Василий Теркин и Зоя Космодемьянская воплотили две ипостаси образа героя войны — высокой комедии и высокой трагедии. Но параллельно с официальным искусством было и непосредственное восприятие войны, выразившееся прежде всего в графике военных лет. Особое внимание обращает на себя военная графика бывших членов объединения ОСТ — Александра Дейнеки и Юрия Пименова, Григория Нисского. Они говорят нам о другой, будничной, тяжелой стороне войны. В них гораздо больше переживания, непосредственности личного чувства, чем в официальных произведениях, иногда принадлежавших кисти тех же художников. Именно этот художественный материал лег в основу тех исканий, которые увлекли художников следующего поколения, шестидесятников. Здесь особое внимание привлекают работы Гелия Коржева, Игоря Обросова и Виктора Попкова".
Полагаю, эту канву сочинили прогрессивные искусствоведы-семидесятники, персонально кто — не знаю, да это и неважно. Важно другое. По-моему, в истории советского искусства, да и просто советской истории, не осталось на сегодняшней день территории, которая не была бы так или иначе переосмыслена по сравнению со схемами райкомовских идеологов, успокаивавших общество после ХХ съезда. Когда вы сегодня идете по экспозиции Третьяковки, то никаких следов сытого партийного искусствоведения брежневского времени в ней нет. Есть лишь одна территория, в которой нет ни малейших усилий по переосмыслению процесса,— ВОВ. Понимаете, если бы сегодня кто-нибудь сделал выставку "История КПСС" по учебнику академика Пономарева, то это была бы художественная акция. Здесь ровно то же самое. Только это не акция, а естественный ход событий. Каждые пять лет как гром среди ясного неба — опять эта годовщина. Берем методичку 1970 года. Непринцева налево, Кукрыниксов направо, в центр Корина, сбоку — военную графику. Потому что никакого другого осмысления нет. На месте мысли — полная пустота, и это даже пикантно. Все-таки довольно существенное событие — ВОВ. И интересно, что же надо было с ним сделать, чтобы о нем столько лет даже думать было противно.