выставка документы
В Музее городской скульптуры открылась выставка "Одним дыханьем с Ленинградом", посвященная работе сотрудников музея в годы Великой Отечественной войны. Несмотря на дежурный пафос названия, эта экспозиция вполне может оказаться лучшим из всех выставочных проектов в Петербурге, приуроченных к 60-летию Победы, считает АННА Ъ-ТОЛСТОВА.
Музей городской скульптуры — уникальное учреждение: он как бы вывернут наизнанку. Лучшая и всем известная часть его собрания — от "Медного всадника" до мемориальных досок — размещается непосредственно в городе, в фондах хранятся лишь эскизы петербургских памятников. Кураторы военной выставки выпотрошили свой музей окончательно: в экспозиции — музейная документация.
Трудно поверить, что в пору, когда, кажется, можно было думать только о хлебе и дровах, сотрудники музея думали о том, как лучше сконструировать защитные и маскировочные сооружения над монументами, и, еле ноги волоча, ежедневно обходили разные районы города, чтобы составить акты осмотра неукрытой скульптуры и мемориальных досок. Например, 26 ноября 1943 года доцент К. Д. Морозова рекомендует, под каким углом должны быть стенки у защитных ящиков над сфинксами перед Академией художеств, чтобы "значительно уменьшить эффект сейсмического влияния ФАБ (фугасных авиабомб.— Ъ) в грунте на набережной". Доски из этих ящиков, видимо, растащили на топливо, потому что через год с небольшим появляется такой акт осмотра сфинксов: "Неизвестными злоумышленниками произведено расхищение деревянных частей защитных сооружений, причем сделано это так, что оставшиеся части угрожают сохранности памятника, а потому решено оставшиеся части разобрать... Работа по разборке осуществлена силами студентов Академии художеств, и полученный от разборки материал в количестве 2,5 куб. м передан означенным студентам как дрова в вознаграждение за проделанную работу".
Выставлен также уникальный визуальный материал: блокадные фотографии памятников (снимать в Ленинграде было запрещено, фотоаппараты у населения изымали) и отпечатанные в Ленинграде видовые открытки, где вместо привычных красот — Александровская колонна в лесах и огороды в Летнем саду. Вместо запрещенной фотофиксации музей заказывал известным художникам и архитекторам зарисовки памятников с натуры. Так появились пиранезианские рисунки Армена Барутчева с "раскопками" растреллиевского памятника Петру I, похороненного у Инженерного замка, или серия Александра Васильева с упрятанной в футляры скульптурой некрополей и Благовещенской усыпальницы — надгробия в гробах.
Однако осажденный город не только сохранял свои монументы, но и порождал новые: "оборонно-агитационные скульптурные плакаты". В блокадном Ленинграде воскресили ленинскую идею монументальной пропаганды. При Музее городской скульптуры были созданы архитектурный и скульптурный цеха, где бригада великого соцреалиста Николая Томского делала гипсовые рельефы-плакаты — для поднятия боевого духа населения. Так, в 1942 году в витринах Елисеевского магазина на Невском установили два огромных барельефа: "К оружию" и "На защиту Ленинграда". Все эти "зверства фашизма", "партизаны", карикатуры на Гитлера не сохранились — показывают лишь их фотографии. Зато в большом количестве сохранились эскизы к скульптурным агиткам одной из художниц бригады Томского — Веры Исаевой, впоследствии автора "Матери-Родины" на Пискаревском кладбище. И, глядя на исаевских "девушек-бойцов" и "красноармейцев", на группу "Кровь за кровь", в которой невольно прочитывается классическая композиция "Каин и Авель", сам приходишь к пропагандистскому выводу. Город, способный свои беду и страдание немедленно отливать в такие монументальнее формы, и правда невозможно уничтожить.