премьера гастроли
На сцене Малого театра прошли гастроли итальянского театра "Метастазио" из города Прато, который показал свою версию спектакля "Арлекин, слуга двух господ" по пьесе Карло Гольдони. На представлении побывала МАРИНА Ъ-ШИМАДИНА.
В сознании наших театралов название "Арлекин, слуга двух господ" намертво связано с легендарным спектаклем Джорджо Стрелера — спектаклем, который изучают в театральных институтах как классику комедии дель-арте, спектаклем, к которому знаменитый режиссер возвращался вновь и вновь на протяжении всей своей жизни, спектаклем, который выдержал множество редакций, объехал весь мир и просуществовал в общей сложности полвека. Москва его видела дважды: в 1960 году с первым легендарным исполнителем роли Арлекина Марчелло Моретти и в 2001 году, во время театральной олимпиады, с его единственным преемником Ферруччо Солери. Оба раза спектакль имел такой оглушительный успех, что представить себе какого-то другого, не стрелеровского "Арлекина" зрители, похоже, уже не могли и не хотели. Во всяком случае, на спектакле театра "Метастазио" зал Малого театра, бывший свидетелем триумфа "Пикколо театро ди Милано", наполовину пустовал.
Вообще нынешний визит итальянцев прошел тихо, скромно, без лишней шумихи и больше всего напоминал отчетные гастроли провинциального театра, главная цель которых привлечение внимания к своему региону. Так, красивый буклет спектакля наполовину был посвящен достопримечательностям города Прато, его кухне и текстильной промышленности. При этом составители забыли многое рассказать о театре "Метастазио": например, о том, что там экспериментировал над чеховской "Чайкой" Эймунтас Някрошюс, или о том, что его артисты принимали участие в постановке Виктора Крамера "Суперфлю" по гоголевской "Женитьбе", или о новом готовящемся совместном проекте с фестивалем "Балтийский дом", который с итальянской стороны курирует исполнитель роли Арлекина Марчелло Бартоли. Может быть, эта минимальная информация заставила бы публику и прессу отнестись к спектаклю более внимательно.
Посетить это представление стоило хотя бы для того, чтобы увидеть совершенно другого Арлекина — не солнечного, "летающего без крыльев" Марчелло Моретти, не гуттаперчевого, поражающего акробатическими трюками Ферруччо Солери, а довольно грубого, бесцеремонного, коренастого и твердо стоящего босыми ногами на земле тосканского крестьянина. Герой Марчелло Бартоли совсем не похож на того Труффальдино (таково настоящее имя этого персонажа комедии Гольдони), который стал "крестным отцом" всех последующих расторопных слуг европейской комедии, таких как Фигаро Бомарше или мольеровский Сганарель. Не похож он и на традиционного Арлекина комедии дель-арте: вместо знаменитого яркого костюма из разноцветных лоскутков на нем простая белая рубаха и штаны, напоминающие исподнее, а вместо классической черной безличной маски — комичное и в то же время агрессивное "лицо", красноречиво говорящее о характере его обладателя. Достаточно сказать, что из-под его шапки время от времени показываются маленькие рожки.
В целом постановка Джузеппе Эмилиани тоже далека от той искрящейся озорством и весельем комедии, какой мы привыкли видеть эту пьесу Гольдони. Все действие происходит на ярко-красных деревянных подмостках, выстроенных посреди пустой черной сцены. Траурное сочетание цветов и пустое неуютное пространство, в котором актеры кажутся уязвимыми и незащищенными, создают тревожную, напряженную атмосферу этого спектакля. Тем больше зрители радуются тем немногочисленным классическим лацци — с письмом, с желе или с жонглированием тарелками, которые режиссер все-таки включил в свой спектакль. На них зал заметно оживлялся, и актеры получали возможность установить хоть какой-то контакт с публикой.
Все остальное время в зале стояла гробовая тишина, прерываемая одинокими взрывами хохота,— организаторы не позаботились о синхронном переводе, и оценить игру с разными итальянскими диалектами и путаницу в наречиях, которой, как говорят, славен этот спектакль, могли только его земляки.