С широко раскрытыми газами

19 декабря в Минске президент России встретился с президентом Белоруссии и обсудил с ним не только цены на газ, но и итоги чемпионата мира по футболу, а также поставки С-400, «Искандеров» и явно что-то еще. С подробностями из Минска — специальный корреспондент “Ъ” Андрей Колесников.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Елка в минском Дворце независимости была, конечно, искусственная, как и много чего еще в этой поездке. Но все-таки была, стояла справа от входа, ковровой дорожки и госфлагов России и Белоруссии — такое впечатление, что на всякий случай, вдруг понадобится.

Участники встречи съезжались не торопясь. Особенно это, разумеется, касалось Владимира Путина.

Вот Александр Лукашенко не опаздывает в Кремль так, как Владимир Путин — во Дворец независимости.

Но к половине четвертого все остальные были уже здесь.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

— Аппарат,— рассказывал глава «Роскосмоса» Юрий Борисов о проблемах с российским космическим кораблем «Союз МС-22», пристыкованным к международной космической станции,— находится в нормальном состоянии. Но ситуация действительно не очень приятная, сейчас экипажу ничего не угрожает, он находится на станции, на МКС, комиссия будет решать, что делать.

Это, впрочем, уже звучало тревожно.

— Спешки никакой нет,— продолжал между тем Юрий Борисов.— Образовано две рабочие группы, которые в конце концов решат, как мы будем выходить из этой ситуации… Если у нас будет полная уверенность в работоспособности корабля, то он будет использован для штатного спуска, как и запланировано, в марте месяце. Если ситуация будет развиваться по другой траектории, то у нас, конечно, есть другие варианты… У нас подготовлен будет корабль быстрее, чем в марте. Мы его подготовим где-то к 19 февраля, он уже находится на космодроме Байконур,— продолжал господин Борисов.

Это по крайней мере было откровенно.

— Тогда просто отстыкуем «МС-22», он спустится на Землю (то есть сгорит.— А. К.), а мы отправим за экипажем второй корабль.

— «МС-23», значит, не сможет раньше конца февраля стартовать? — допытывался корреспондент «Первого канала» Константин Панюшкин.

— Главное, без спешки и всякого хайпа, который сегодня находится в информационном пространстве, принимать грамотные решения,— реагировал глава «Роскосмоса».

— Если «МС-22» уйдет без экипажа, а на «МС-23» придет другой экипаж, то в случае чего ему возвращаться-то не на чем? — продолжал допытываться корреспондент.

— Что значит возвращаться не на чем? — недоумевал уже господин Борисов.— Произойдет сдвижка просто!

— Если пустой уходит «22»…

— То на смену идет «23»,— начинал терять терпение глава «Роскосмоса».

— И получается, без корабля остается экипаж «23»!

— Просто сдвижка по всей программе на время!

— Но какое-то время экипаж будет без корабля на МКС!

— Я не понимаю! Что вы имеете в виду?!

— Если отстыковали «22», он сгорел в атмосфере…

— В этот момент да,— внезапно согласился Юрий Борисов.— Пристыкуется «23», и все станет на свои круги (очевидно, прежде всего орбитальные.— А. К.).

Оно все-таки не очень пока становилось, но испытывать терпение господина Борисова уже казалось совсем рискованным. Но да, получалось, что космонавты, которые прибудут на МКС с «МС-23», останутся, если что, на какое-то время без спускаемого аппарата. Впрочем, тут никто, кроме Константина Панюшкина, беды, кажется, не видел, а он да, переживал, особенно после того, видимо, как встретил чуть более года назад, на Байконуре, на одном таком спускаемом аппарате артистов театра и кино.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Впрочем, еще позже Юрий Борисов сказал, решив, очевидно, перестать скрывать уже хотя бы что-нибудь, что на самом деле «МС-23» полетит на МКС без экипажа. Вот оно в чем дело-то.

— А вы с какой миссией здесь? — поинтересовался я у господина Борисова.

— Сейчас шесть белорусских кандидатов в космонавты прибыли в ЦУП (Центр управления полетами.— “Ъ”),— признался он,— и проходят уже обследование. Мы отберем двух кандидатов, и осенью 2023 года — планируемый запуск.

— То есть окончательное решение не за Александром Григорьевичем Лукашенко? — удивился я.

Он, казалось мне, не должен пускать этот процесс на самотек.

— Космос — это такая… особая…

— Да, но вот в Минске многие думают, не будут ли одного из космонавтов звать Николаем,— предположил и я.

— Нет! — смеялся глава «Роскосмоса».— По крайней мере мне это неизвестно.

— А ничего, что ваша деятельность на посту главы «Роскосмоса»,— спросил я,— по сути, начинается с такого инцидента? Господину Рогозину (бывший глава «Роскосмоса» Дмитрий Рогозин.— “Ъ”) везло, похоже, больше. Вы не суеверный?

— Каждый человек отчасти суеверный,— сказал Юрий Борисов.— Я тоже.

Да, я заметил: среди тех, кто занимается космосом, несуеверных нет.

— Пока, по предварительной информации, это космический мусор или метеорит… Вряд ли кто может застраховаться от такого. Главное — правильно все сделать для спасения экипажа,— произнес глава «Роскосмоса» и спохватился: — Сейчас никаких угроз не существует!

— А, может, планируется выход в открытый космос, чтобы попытаться устранить проблему? — спросил я.

— Думаю, что эту неисправность тяжело будет устранить,— добавил Юрий Борисов.— Практически добраться очень тяжело. Пока, самое главное, температура на корабле стабильна, все агрегаты в рабочем состоянии, двигатели мы попробовали, все ориентации, сближения… Все работают…— пожал он плечами.

Но холодком-то повеяло. Космическим, конечно.

В аэропорту российский президент был встречен белорусскими цветами (непривычно), хлебом-солью и девушками (более привычно). Александр Лукашенко постоял за девушкиными спинами, пока Владимир Путин ел хлеб, потом они пошли к Aurus господина Лукашенко, российский президент хотел было сесть на привычное место справа, но президент Белоруссии легонько подтолкнул его, и тот вошел в Aurus сзади и сел слева. А привычное место президент Белоруссии занял сам.

А до этого господин Путин поздоровался и с тем самым Николаем, конечно, тоже. Сын президента Белоруссии, без сомнения, тоже встречал российского президента.

Войдя в огромный холл Дворца независимости, президенты России и Белоруссии сделали было несколько шагов по ковровой дорожке к флагам, на фоне которых необходимо было сфотографироваться, но внезапно Владимир Путин, следуя по направлению, заданному его протоколом, свернул резко вправо (видимо, к своей комнате отдыха) и оставил Александра Лукашенко одного в пальто (сам, очевидно, намерен был его снять). Тот жестами просил, а то и умолял российского президента вернуться и поступить как должно, но господин Путин своему протоколу доверял, очевидно, гораздо больше, чем Александру Лукашенко, и тоже жестами обозначил, что пойдет куда считает нужным. На этом они так внезапно и расстались, не поснимавшись на память.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

И только через полчаса встретились — уже на втором этаже, перед заседанием в расширенном составе, где тоже были на всякий случай припасены флаги, и сфотографировались наконец на их фоне уже без верхней одежды.

И Александр Лукашенко уже приступил к любимому занятию, то есть выступал не по делу, а, казалось, просто так: он поздравлял Владимира Путина с наступающим Новым годом и повторял при этом, что у него будет возможность еще поздравить российского президента в кругу близких ему других президентов СНГ (в Санкт-Петербурге 27 декабря.— А. К.).

— Даже наши так называемые западные партнеры очень спокойны, что мы так часто встречаемся,— с небольшой долей вероятности предположил президент Белоруссии.— Считаю, что, несмотря на некоторые шероховатости (похоже, Александр Лукашенко попросит еще более льготных цен на российский газ для Белоруссии, хотя они и так невыносимо небольшие, впрочем, выше, чем стоит газ для российских регионов.— А. К.), мы все же находим эффективные ответы на различные вызовы и угрозы… Россия и Беларусь, как мы с Владимиром Владимировичем говорим (это будет подчеркнуто еще не раз: «мы с Владимиром Владимировичем…».— А. К.), открыты для диалога с другими государствами, в том числе и с европейскими!..

Они-то открыты. Поддерживать его с ними только уже никто из этих государств не хочет.

— Надеюсь, что в скором времени там прислушаются к голосу разума!..— продолжал президент Белоруссии.— И перейдем (с облегчением.— А. К.) к вопросам будущего мироустройства!

В амбициях Александра Лукашенко никто никогда и не сомневался.

— Мы ни в коем случае не должны повторить ошибки, допущенные после распада Советского Союза! — воскликнул президент Белоруссии, который и сам активно участвовал если не в распаде, то уж в совершении всяких ошибок точно.

— Нам в целом удалось преодолеть негативные последствия санкционного давления,— продолжал господин Лукашенко.— Но пока не все получилось! По ряду чувствительных тем правительства, как они заявляют, исчерпали переговорные возможности.

То есть всё; не могут больше ни о чем договориться. Уступок по газу не предусмотрено без допуказаний. Даже Алексей Миллер, глава «Газпрома», в Минск не прилетел.

— Позиции сторон сформулированы… их предстоит еще раз обсудить в широком составе (с министром иностранных дел России Сергеем Лавровым, министром обороны Сергеем Шойгу, главой «Росатома» Алексеем Лихачевым…— А. К.). Правительства считают, что без нас с вами, Владимир Владимирович, достичь согласия по отдельным вопросам невозможно! Вот и причина нашего с вами сегодняшнего совещания!..

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Наконец-то все выяснилось, а точнее, как всегда, окончательно запуталось.

— Беларусь является, безусловно, нашим союзником в самом прямом смысле слова,— обозначил и господин Путин.— В сфере энергетики Россия в ущерб себе, но тем не менее продолжает атомный проект! Атомную электростанцию строим, первый блок работает, и он замещает…— господин Путин посмотрел, кажется, на российского вице-премьера Алексея Оверчука, но помог ему, как всегда, господин Лукашенко.— Да, 4,5 млрд кубометров газа!

— Ущерб… Вы поясните… А то подумают!..— торопливо добавил президент Белоруссии.

— Могли бы газ продавать дополнительно, а вместо этого электростанция работает, и объем вырабатываемой энергии соответствует 4,5 млрд кубометров газа, которые «Газпром» мог бы поставлять на рынок,— пояснил за ущерб Владимир Путин.

Да, так было понятней.

— Но теперь уже не поставляет! — продолжил российский президент.

На словах, что у России и Белоруссии есть планы по сотрудничеству в космосе, трансляция оборвалась. Дальше, видимо, Владимир Путин рассказывал коллегам примерно то же, что мне — Юрий Борисов.

Пресс-конференция уже должна была начаться: переговоры в расширенном составе и так продолжались долго, и уже даже прозвучал некоторый анонс новых договоренностей по цене на российский газ для Белоруссии — их должны были обнародовать на пресс-конференции Владимир Путин и Александр Лукашенко.

Но ничего не начиналось: президенты России и Белоруссии решили обсудить еще что-то. Больше всего из-за этого маялись министр обороны Сергей Шойгу и министр иностранных дел Сергей Лавров. Они сидели в центре первого ряда, и журналисты нависли было над ними коршунами, а точнее, воробьями. Но они молчали, в крайнем случае уходили курить, и вот все что удалось извлечь из этого молчания журналистам: одна из них выпросила селфи с Сергеем Шойгу.

Я считаю, это был апофеоз, в том числе и всей грядущей пресс-конференции.

Появившись и получив слово, Владимир Путин рассказал, что основные переговоры, в том числе и чувствительные, то есть в сфере энергетики, закончились согласованием. Прозвучало многообещающе, прежде всего для Белоруссии.

Кроме того, выяснилось, что еще до саммита СНГ Александр Лукашенко сам приедет в Подмосковье, в Центр подготовки космонавтов. Да, скучно не будет. Там, видимо, и произойдет окончательный отбор. И Александр Лукашенко все же в нем поучаствует.

— В состав делегации входили самые высокие люди! — обратил внимание Александр Лукашенко.— Вместе мы смогли не только выстоять, но и создать возможности для развития наших экономик!.. Мы справляемся с вызовами! — воскликнул президент Белоруссии.— Неожиданно для самих себя открываем наш огромный потенциал!.. Но темпы, темпы и еще раз темпы!.. То, что мы производим, процентов на 60 только можем потребить!.. Вот отсюда мы чего-то можем!.. Мы с россиянами создадим образцы, которых не видел мир!

Да, можно себе представить.

— Не рухнули и не рухнем! — заключил Александр Лукашенко.

Говоря о боевом братстве и союзном государстве, президент Белоруссии сообщил:

— Мы сегодня поставили на боевое дежурство комплекс С-400 и, самое главное, комплекс «Искандер»! Это не угроза кому-то… Владимир Владимирович, вы сделали решительный шаг в поддержке Белоруссии!

Было сказано с таким выражением, что мне показалось: это угроза Владимиру Владимировичу.

— У России нет заинтересованности кого-либо поглощать,— заявил к тому же господин Путин, отвечая на вопрос белорусского журналиста.— Вот там прозвучало: поглощение!.. Да не в этом дело!.. (То есть ну подумаешь — поглощение…— А. К.). Проблема в том, что у нас разные уровни субсидирования! Уровни разные, подходы разные!.. Когда недобросовестные критики со стороны либо не понимают этого, либо специально говорят… Все остальное — наносное!.. В этот момент я подумал, что по ценам не договорились.

— Это тезисы из-за рубежа, наших беглых… (то есть белорусов.— А. К.),— энергично поддержал господин Лукашенко.— Это им подбрасывают!.. Об этом из-за границы как будто нам начинают говорить!.. Мы что, производим газ? Нет, получаем из братской России!..

То же и с нефтью, продолжал президент Белоруссии. То есть, видимо, все-таки, слава Богу, не договорились.

— Чтоб никто нас больше никогда не наклонял! — продолжил Александр Лукашенко.— Россия без нас обойдется. А мы без нее — нет!.. И в трудную минуту он не отказал! — показал господин Лукашенко пальцем на господина Путина.— Мы самые вредные, самые токсичные люди на планете! Я говорю ему, что я. Он говорит, что он… Решили, в общем, что оба! Не получится у них разорвать наши отношения!

— Частые встречи востребованы,— вступил Владимир Путин.— А когда некоторые наши партнеры с рынка уходят, для наших белорусских партнеров открывается новое окно возможностей!

Да, тут кто-то кого-то выгораживал. Видимо, оба друг друга.

Впрочем, я, очевидно, оказался не так уж прав.

— Договоренности в энергетике достигнуты,— сообщил Александр Лукашенко.— Они выгодны для нас. Это новая тема в области поставок газа. Скажу одно: мы удовлетворены.

Причем оказалось, что на все ближайшие три года.

Тут Владимир Путин получил вопрос про финал чемпионата мира по футболу, который состоялся накануне в Катаре, а также про французского президента Эмманюэля Макрона, бурно реагировавшего, как известно, на игру и проигрыш своей команды.

Но Владимир Путин не успел ничего сказать. Александр Лукашенко принял удар на себя, никого уже не спрашивая:

— Он (господин Макрон.— А. К.) бы позвонил Владимиру Владимировичу и ждал бы такого поздравления! — произнес президент Белоруссии, вспомнив про звонок господина Путина президенту Аргентины.— Я пошутил.

— Я смотрел вторую половину, когда счет был уже 2:2. Не мог удержаться, чтобы не позвонить президенту Аргентины. Думаю, что они заслужили эту победу,— как-то невесело прокомментировал господин Путин.

— Я всегда болею за Бразилию,— только начал, судя по всему, отвечать за коллегу Александр Лукашенко.— Даже не за Аргентину! Для них это что-то святое!.. В детстве, в молодости я играл в футбол… Я посмотрел даже разминку! Аргентина заслужила!.. Будем откровенны, Господь был с Францией!.. Но Господь отступил как истинный творец и уступил победу Аргентине! Поддерживаю Владимира Путина: Аргентина заслужила эту победу в этом матче! — спохватился Александр Лукашенко.— Такого не было даже в Москве!

То есть это чего-то да стоило.

— Не буду противоречить старшему брату: заслужили! — заключил президент Белоруссии.

Александра Лукашенко, правда, никто не спрашивал. Но он отвечал от этого еще подробней и с еще большим энтузиазмом.

После пресс-коференции оставалось только узнать у министра энергетики Николая Шульгинова, о каких все-таки ценах договорились президенты.

Но он, выходя их зала, судя по всему, честно сказал, что вместе с нами первый раз услышал, что и правда договорились.

— И вы не знаете, какая цена,— попробовал я уточнить у министра.

Он, кажется, уже не услышал, но зато услышал глава Федеральной службы по военно-техническому сотрудничеству Дмитрий Шугаев.

— Я знаю! — воскликнул он.— Я знаю. Справедливая. Она справедливая.

И все равно хотелось бы понять, для кого.

Андрей Колесников, Минск