премьера театр
Театр имени Вахтангова показал премьеру спектакля "Дон Жуан и Сганарель" по комедии Жан-Батиста Мольера "Дон Жуан". Это очередное детище творческого тандема режиссера Владимира Мирзоева и актера Максима Суханова. РОМАН Ъ-ДОЛЖАНСКИЙ сидел и предавался мечтам: увидеть бы актера Суханова в спектакле какого-нибудь другого режиссера.
Должен признаться, что Владимир Мирзоев очень часто заставляет меня смирять профессиональную гордыню. В том смысле, что обычно над увиденными спектаклями я, как и велят законы ремесла, размышляю сам. А вот после опусов господина Мирзоева нет-нет да и потянет сверить собственные догадки с впечатлениями коллег — уж больно часто меня заводят в тупик идеи этого режиссера. Вот, скажем, во втором действии Евгений Стычкин, играющий Сганареля, появляется в пушкинском гриме — кудри и бакенбарды. Не найдя более логичных резонов, я решил, что режиссер просто напоминает нам, что Пушкин тоже написал пьесу про соблазнителя. Но более сведущий коллега объяснил, что господин Стычкин где-то уже изображал поэта — не то в телерекламе, не то в кинофильме. Впрочем, этот же коллега признал, что моя версия "находки" не менее убедительна.
Видимо, столь же веские объяснения можно найти и прочим приемам и решениям господина Мирзоева. Ну ладно, что вместо конюха Гусмана невесть зачем появилась госпожа Гусман, а вместо отца Дон Жуана, Дон Луиса, по спектаклю разгуливает полусумасшедшая матушка героя. В конце концов, не в них дело. В особой щепетильности к авторскому миру режиссер и прежде не был замечен, он как раз и знаменит пристрастием к гэгам, подменам и всяким ребусам вроде иссиня-черного японского парика у главного героя или огромного индуистского колеса, которое катают по сцене. Может быть, кто-то и находит радость разгадывания этих шарад, но мне они за редким исключением (к числу которых относится "Сирано де Бержерак" в Театре Вахтангова) кажутся довольно нелепыми и бессмысленными выкрутасами.
Вот выходит на сцену Дон Карлос, и ему предстоит непростой диалог с Дон Жуаном. Но тут выносят на вид бездыханное тело Сганареля, и Дон Карлос знаками показывает Дон Жуану, что его слуга мертв. Тогда Дон Жуан ничтоже сумняшеся начинает снимать с пальцев Сганареля перстни. А когда один из трофеев не дается, то хозяин пытается отрезать палец кинжалом,— и тут-то Сганарель вскакивает живехонек. Мольеровский диалог все это время ведется, ясное дело, совершенно о другом, и никакой связи ни с последующими, ни с предыдущими сценами в данном эпизоде не наблюдается.
Наверное, нам хотели показать, что Дон Жуан Максима Суханова просто законченная скотина? Что и говорить, мольеровского героя праведником не назовешь. Но ведь и отъявленным подлецом тоже. В самой философской из своих пьес великий драматург показал человека, мучимого безверием, рационалиста, страдающего от своей внутренней пустоты и именно поэтому бросающегося от одной женщины к другой. Впрочем, героя Максима Суханова в чем, в чем, а в разврате обвинить трудно, женские юбки этого Дон Жуана, судя по всему, мало волнуют. Здоровенный, наголо бритый детина лишен каких-либо очевидных страстей, равно как и неочевидных рефлексий. Он похож на какое-то диковинное существо, которое мало волнуют проблемы грешных и смертных. То слоном, то павлином, то павианом бродит по сцене вахтанговский Дон Жуан. И что удивляться, что в самом знаменитом диалоге пьесы, когда на вопрос богобоязненного слуги о вере Дон Жуан отвечает, что верит в то, что дважды два четыре, запоминается герой, наигрывающий на клавесине, только своим утробным урчанием.
Без сомнения, никто в современном русском театре не умеет так смешно и убедительно урчать, как урчит отличный актер Максим Суханов в спектаклях режиссера Владимира Мирзоева. Сотни раз уже описан в рецензиях занятный и оригинальный сухановский персонаж, с некоторыми вариациями переходящий из одной постановки в другую. Беда в том, что вариаций со временем становится все меньше, главные темы случаются все короче и неинтереснее. Кажется, что творческий союз актера и режиссера давно прошел положенные стадии страсти, влюбленности, равного и уважительного партнерства. Теперь их тандем из зрительного зала видится уже не более чем "совместным ведением хозяйства" — сценического хозяйства. Режиссер в этом "браке" ведет себя свободнее (ставил же он в Театре имени Станиславского, которым руководил два прошлых сезона). Почему не рвется на свободу актер, не берусь судить. Но очень хотелось бы увидеть Максима Суханова в спектакле другого, желательно, конечно, интересного режиссера.
Что касается Дон Жуана, то статуя Командора за ним не явилась. Ее роль взяла на себя сборная женщин, исполнившая в финале очередную томную пластическую композицию. Мольеровского героя режиссер избавил не только от страстей и сомнений, но и от наказания. Его бутафорскую голову покидали туда-сюда, а сам Максим Суханов с удовольствием спел под аккомпанемент известного ансамбля "Хот род блюз бенд" под руководством "Петровича" (Михаила Соколова), скрасившего этот театральный вечер своей живой музыкой.