Клод Даниэль Проллок — генеральный директор Vacheron Constantin с 1988 года. Сын директора Швейцарской часовой палаты, он учился игре на флейте и мечтал стать дирижером, а в итоге прошел серьезную школу часового производства. Поработав в Omega и Eterna, он начал руководить стариннейшей часовой мануфактурой Швейцарии и мира. Клод Даниэль Проллок ответил на вопросы корреспондента "Ъ-Стиля" Алексея Тарханова.
— Свое 250-летие Vacheron Constantin начал аукционом Antiquorum, где было продано 250 великолепных часов вашей марки — с позапрошлого века и до наших дней. Это что, решительное расставание с прошлым?
— Ну почему же расставание? Мы как раз воспользовались случаем, чтобы купить на Antiquorum некоторые вещи, которых недоставало музею, открытому в этом году в отреставрированном здании нашей штаб-квартиры. А то, что мы выставили на аукцион сами, это часы, которые мы специально сделали к юбилею в единственном экземпляре. И то, с каким ажиотажем они были куплены, нам очень приятно. Особенно одна из этих вещей, часы в виде раскрывающегося глобуса Esprit des Cabinotiers. Они ушли ни много ни мало за 2 млн франков.
— И стояли при входе на ваш стенд на SIHH. Неужели вы сами у себя ее купили?
— Конечно, нет, это ведь не игра в прятки. Просто с самого начала мы договорились, что все юбилейные вещи, которые мы выставляем на аукцион, на время SIHH украсят наш стенд. Ну а потом, разумеется, отправятся к своим новым владельцам. Им уж придется немного подождать.
— Чем вы собираетесь заняться в ближайшие 250 лет?
— Тем же, что мы делали раньше. Работать с часовой техникой, работать с формой, культивировать красоту. По-моему, когда вам стукнет 250 лет, самое главное — это не сказать: "Уф! Наконец-то приплыли!"
— Все-таки цифра круглая, четверть тысячелетия.
— "Четверть тысячелетия" звучит устрашающе только в масштабах человеческой жизни. Мы гордимся тем, что Vacheron Constantin — самая древняя часовая мануфактура на свете, но с точки зрения истории 250 лет не такой уж большой срок. Часы Vacheron Constantin — это легенда, а легенды, бывает, живут и гораздо дольше. Все, что мы сделали в этом году,— дань великим мастерам, которые создали нашу марку. Вот, например, двусторонние Tour de l`Ile, возможно, самые сложные часы, которые когда-либо были сделаны. Это целый часовой комбайн, где наши мастера свели воедино все, что доступно было их умению в течение всех 250 лет. Раньше самыми сложными часами, произведенными у нас, были карманные часы египетского короля Фуада I, и заметьте, с каким успехом они ушли на аукционе. Мне трудно даже представить, сколько будет стоить Tour de l`Ile, когда Vacheron Constantin будет отмечать 500-летие.
— Эти сверхсложные часы вы произвели рекламы ради или из спортивного интереса?
— Этими вещами мы показали, что мы живы и не собираемся уходить на заслуженный отдых. Мы сохранили все, что мы умели. Человек, купивший часы нашей марки — когда бы они ни были произведены, хоть в XVIII веке,— всегда может рассчитывать на ремонт, не гарантийный, конечно.
— Наверное, легко быть немолодым? Vacheron Constantin должны уже ставить вперед просто по старшинству.
— Многие журналисты спрашивают: вы номер один? Или номер два? Или номер три? Я всегда отвечаю, что не могу ответить. Я говорю только одно: мы очень внимательны к этике нашего ремесла, вот этому история нас неплохо научила. Мы стремимся, чтобы наши клиенты, без которых, кстати, мы бы и не прожили эти столетия, получали достойные их часы. Мы не имеем права городить что угодно только потому, что мы старейшие и у наших клиентов есть деньги. Нет, наоборот, поскольку у наших клиентов есть деньги, мы имеем возможность делать прекрасные вещи, быть может, лучшие, чем делают другие. Покупателю они стоят денег, а нам — многих часов, дней, а иногда и месяцев работы. Обмен равноценный и взаимовыгодный.