Крестовый поход

Vacheron Constantin, старейшая часовая мануфактура, отметила в Женеве свое 250-летие. За юбилейными торжествами проследил Алексей Тарханов.

3 апреля в Женеве прошло под знаком мальтийского креста. В 1888-м Vacheron Constantin выбрали его своей эмблемой. Но не в честь мальтийских рыцарей-иоаннитов, а в честь детали часового механизма, преобразующего непрерывное вращение в прерывистое.

Вместо того чтобы объяснять свое всемирно-историческое значение, Vacheron Constantin предпочли его показать. На вечер 3 апреля был назначен прием на старом женевском заводе. А днем аукционный дом Antiquorum начал продажу, названную "Четверть тысячелетия". 250 часов, произведенных на мануфактуре за последние века, поменяли владельцев при невероятном стечении народа и невероятном ажиотаже. Разве что без криков "больше двух в одни руки не давать". Даже если бы на каждый предмет уходила минута, торги растянулись бы на четыре с лишним часа. Глава Vacheron Constantin Клод Даниэль Проллок сидел в первом ряду и страшно волновался, как будто бы это он сам торгуется за каждый из выставленных лотов. Конечно, собранные 18 с лишним миллионов франков показывали, чего стоит репутация Vacheron Constantin, с другой — на заводе накрыты столы, все стынет, а тут гости, листая каталоги, отчаянно бьются друг с другом за часовые редкости. "Едва успел переодеться",— признался он мне потом.

Эти 250 лотов, прошедшие перед нами парадной колонной, сказали о Vacheron Constantin гораздо больше, чем хрестоматийная история о том, как Жан-Марк Вашрон открыл в 1755-м мастерскую в соседнем квартале Сен-Жерве. Как в 1819-м к его потомкам присоединился Франсуа Константин, сумевший прославить марку в Европе. Как в 1839-м изобретатель, инженер Жорж Огюст Лешо создал для Vacheron Constantin первые станки, которые позволили механизировать производство деталей в невиданных по тем временам (когда часы строили штучно, как дома или корабли) размерах.

На экране аукциониста появлялись то классические модели 1970-х, то ювелирные часы начала прошлого века, то морские хронометры, то дарственные луковицы, принадлежавшие первостепенным и второстепенным королям. Все на ходу и в отличном состоянии, готовые отстучать еще столько же. В зале за них платили десятки и сотни тысяч. Но покупали не столько за то, что их крышки были украшены бриллиантами, или коралловыми скульптурами, или королевскими гербами, их покупали за механизмы, за усложнения, за дополнительные функции, которые уже века составляют гордость часового дома.

В Европе есть марки, часы которых появлялись и раньше 1755-го. Но Vacheron Constantin — единственная мануфактура, в течение этих 250 лет не прекращавшая работу и накапливавшая умения. Это совершенно непредставимый срок, за время которого часовая история не раз сделала полный круг. Они прошли все перемены моды, многие из них создавали сами и буквально в гробу видали своих самых знаменитых заказчиков.

В итоге их образ уже не связан с какими-либо определенными часами, слишком много их было. Vacheron Constantin не мануфактура одной знаменитой модели (мы говорим Jaeger-LeCoultre — подразумеваем Reverso, говорим Luminor — подразумеваем Panerai). Если взяться перечислять культовые модели Vacheron Constantin, понадобится больше времени, чем на весь женевский аукцион с ночным приемом в придачу.

В 1980-х им пришлось довольно тяжело доказывать, что они — не музейная ценность, но живое предприятие и что на них рано ставить крест, хотя бы и мальтийский. Им это удалось, и почти каждый год они представляют новинки, о которых не могут не говорить часовые журналисты. Это не хиты в полном смысле этого слова, слишком миниатюрны серии, но они демонстрируют класс во всех аспектах часового мастерства. Прошлогодняя серия Patrimony "Великие мореплаватели" показала и драгоценную эмаль, и удивительный механизм, и необычную схему циферблата — хотя что может быть нового при 250-летней истории: были и окошки с цифрами без стрелок, и bras en l`air, и циферблат American, повернутый на 45°. Настоящие коллекционные часы, сделанные для обоюдного удовольствия мастера и клиента. При этом Vacheron Constantin сохраняют свои простые классические модели (если можно назвать простыми часы со сверхплоским механизмом не свыше 2 мм, которые сделали полвека назад к 200-летию, или асимметричные женские часы Prestige de la France (1972), потому что нечего бросаться классикой, 250-летним господам это не пристало.

Теперь их образ — не часы, а сама мануфактура. Еще в 2002-м они представили проект нового здания в женевском пригороде Плен-дез-Уат, заказав его не кому-нибудь, а знаменитому швейцарскому архитектору Бернару Чуми. Ее проектировали и строили с такой же тщательностью, как делают часовые механизмы. Чуми поражался времени, которое он тратил, обсуждая форму кранов в сортирах, но это было вполне в духе мануфактуры, которая гордится тем, что головки винтов, не видимые человеческому глазу, отделаны с не меньшим тщанием, чем циферблат.

Юбилейные модели этого года должны были напоминать о том, что Vacheron Constantin ничего не забыли и всему научились. Metiers d`Art — сет из четырех часов с циферблатами, украшенными эмалями, показал мастерство их эмальеров. Двухсторонние Tour de l`Ile стали самыми сложными наручными часами, когда-либо созданными швейцарскими часовщиками. И наконец, эмблема аукциона и юбилея — настольные, открывающиеся, как лунная станция, Esprit des Cabinotiers. Их золотой шар гравирован от руки по рисункам глобуса звездного неба, который королевский астроном Роберт де Вогонди создал для Людовика XV. Как их открыть, знает только хозяин, только он может раскрыть лепестки глобуса и пустить часы, которые имеют все до избыточности усложнения — мировое время, вечный календарь, украшены часовой и четвертьчасовой репетир вплоть до термометра. Но куда более символично их название. Esprit des Cabinotiers названы в честь часовых мастеров, которых во времена Людовика называли cabinotiers и дух, esprit, которых и есть главное богатство, которым теперь может похвастаться старейшая мануфактура.