премьера кино
Сегодня в прокат выходит фильм "Пять препятствий". Он способен доставить несколько приятных моментов новым фанам Ларса фон Триера, но вряд ли добавит любви к нему давним поклонникам режиссера, к которым принадлежит АНДРЕЙ Ъ-ПЛАХОВ.
Этот фильм, заполняющий паузу между "Догвилем" и "Мандалеем", есть нечто вроде шутки гения. Все знают, что Триер воплощает мысль Копполы, гласящую, что режиссер — это последний диктатор в современном мире. Многие, хотя и не все, проводят параллель между коммунистической родословной режиссера и его склонностью к догматизму и военизированным формам общности. Конечно, Ларсу фон Триеру далеко до кровожадных героев соцреализма, однако он дальше всех ушел от бескровных экспериментов европейского авторского кино. Его идеалом с самого начала был Андрей Тарковский, радикально поступивший с коровой в "Андрее Рублеве". Примерно то же Триер произвел с ослицей на съемках "Мандалея" и, так же как Тарковский, хотя и по другим причинам, этот эпизод вырезал.
"Пять препятствий" — фильм, где роль коровы или ослицы играет датский режиссер Йорген Лет, автор фильма "Идеальный человек". В свое время этот 13-минутный фильм сыграл роль манифеста эпохи сексуальной революции и заметно повлиял на становление Триера как свободного художника, способного прийти на съемочную площадку голым в прямом и в переносном смысле. Йорген Лет все же не был столь бескомпромиссно настроен: он не сумел произвести революцию в датском кино и отъехал на Гаити, где тихо переживал творческое угасание. Пассионарный Триер вытащил его с насиженного места и уговорил стать объектом эксперимента: ему будут предлагаться препятствия и ограничения, которые он будет пытаться во что бы то ни было преодолеть. Задача — снять пять ремейков "Идеального человека": один — на коммунистической Кубе, другой — в нищем Бомбее, в одном не должно быть между склейками больше 12 кадров, другой должен вообще быть чистой анимацией.
Ограничения напоминают те, что в свое время декларировала выдуманная Триером Догма: например, что имени автора вообще не должно стоять в титрах. Догма была реакцией на засилье коммерческого и на чрезмерный эгоцентризм авторского кино. Это был выход из тупика постмодернизма, оккупировавшего мозги кинематографистов в середине 90-х. Это было возвращение кинематографа к своим физиологическим истокам: если бы не было Триера и Догмы, их следовало бы придумать, а значение этого эксперимента трудно переоценить.
Однако сейчас — середина 10-х, 21-й, так сказать, век. Триер поставил слишком высокую планку для того, чтобы можно было всерьез восхищаться его очередной манипуляцией. Жертвами прежних становились актеры, добровольно отдававшие гению в распоряжение свою хрупкую психику и свой актерский миф. Самый большой конфликт произошел на съемках "Танцующей в темноте": отношения с Бьорк сам Триер определил как садомазохистскую любовь, а production history фильма превратилась для обоих в хождение по мукам. Объектом следующего эксперимента стала Николь Кидман в "Догвиле": итогом стал отказ американской звезды сниматься в продолжении "американской трилогии".
В новом фильме Ларс фон Триер находит более простой путь: он делает псевдодокументальное и псевдокиноманское кино, беря за основу локальный миф датской кинематографии, который остальному культурному миру ничего существенного не говорит. Это можно рассматривать либо как передышку перед амбициозным "Мандалеем", премьера которого состоится через три недели в Канне и на который делается серьезная продюсерско-режиссерская ставка, либо как свидетельство того, что гений устал и после космополитического пробега с Бьорк, Катрин Денев и Николь Кидман решил отдохнуть на тихом пятачке окультуренного (пусть и по-прежнему немного провинциального) пространства, в которое его усилиями за последние десять лет превратилось датское кино.