Объявлена программа открывающегося через три недели Каннского кинофестиваля. В ней почти нет сюрпризов, каковым, в частности, могло бы стать появление того или иного российского фильма. Комментирует АНДРЕЙ Ъ-ПЛАХОВ.
Как обычно, в преддверии фестиваля его идеологами и кураторами сказано много красивых слов об уникальности именно этого года в мировом кино, о возросшем объеме проделанной селекционной работы и об основных тенденциях, отразившихся на формировании программы. В частности, фестиваль отдаст должное глобализации: в программу включены фильмы стран, давно стертых с кинематографической карты или вообще никогда на ней не отмеченных. По словам президента фестиваля Жиля Жакоба, помимо пяти всем известных будет представлен "шестой континент", имеющий не географическое, а артистическое выражение.
Вообще, один из главных лейтмотивов предстоящего фестиваля — путешествие: географическое, культурное и направленное внутрь человека. Свое обращение председатель большого жюри Эмир Кустурица назвал Travelling, что означает и путешествие, и один из базовых принципов киносъемки. Господин Кустурица сравнил также Каннский фестиваль с построенным им в горах городом художников Кустендорфом. В Канне откроется кинотеатр, где каждый день будет представлен кинематограф новой страны — от Марокко до Перу, от Филиппин до Южной Африки. А в так называемой Международной деревне разместятся кинематографисты Ирана, Ливана и Боснии и Герцеговины. Будут развернуты выставки, посвященные Джеймсу Дину и Жану Ренуару, профессиональный актерский урок даст Катрин Денев. Среди других звезд, которые ожидаются на фестивале, Скарлетт Йоханссон, Вуди Аллен, Шарон Стоун, Брюс Уиллис, Жюльетт Бинош.
Глобалистский размах фестивальных амбиций и звездный масштаб мероприятий резко контрастируют с элитарностью конкурсной программы. В ней представлена почти в полном составе так называемая каннская номенклатура — то есть новые фильмы режиссеров, давно ставших любимцами Канна и лично Жиля Жакоба. Его преемник Тьерри Фремо, перетянувший на себя часть полномочий "всемогущего Жиля", в сущности, недалеко ушел от него в своих предпочтениях. Он, как и господин Жакоб в прошлом, сконцентрирован на группе известных имен, среди которых Вим Вендерс, Дэвид Кроненберг, Люк и Жан-Пьер Дарденны, Михаэль Ханеке, Атом Эгоян, Джим Джармуш, Амос Гитай, Хоу Сяо-Сьен, Гас Ван Сент и, конечно, Ларс фон Триер. Все они многократно участвовали в каннском конкурсе, а многие и выигрывали его. Эти же люди приглашены опять — независимо от того, продолжают ли они поражать мир своим смелым радикализмом (как Ларс фон Триер) или демонстрируют раннюю творческую импотенцию (как Вим Вендерс).
Конечно, каннская номенклатура разбавлена несколькими новыми именами и представителями экзотических стран с азиатским и латиноамериканским акцентом. Но это общего впечатления не меняет. Тем более что на сей раз Канн, сам введший моду на документальные и анимационные вкрапления в большом конкурсе (пиком которой стала прошлогодняя победа Майкла Мура), на этот раз решил отказаться от них. Нравится кому это или нет, но самые интересные фильмы и кандидаты на основные призы все равно содержатся в "номенклатурной" обойме: это "История насилия" Дэвида Кроненберга, "Мандалей" Ларса фон Триера, "Сломанные цветы" Джима Джармуша и "Где лежит истина" Атома Эгояна.
В этом раскладе не хватает только двух имен — португальца Мануэля де Оливейры и русского Александра Сокурова. Оба чуть ли не чаще всех остальных участвовали в каннском конкурсе, получая при этом меньше всех наград. Возможно, им это надоело. Трудно сказать насчет Португалии, но касательно России и российского кино политика Канна отличается особенно большой избирательностью. Помимо Александра Сокурова, никому из наших режиссеров так и не удалось за последние годы стать здесь "своим". И в этом году было предпринято несколько попыток со стороны Москвы пробить каннскую твердыню, однако она не дрогнула. Небывалый подъем российского кино, о котором твердят у нас на каждом перекрестке, на набережной Круазетт все как-то не успевают заметить.