премьера опера
Последняя итальянская опера Джоаккино Россини "Путешествие в Реймс" впервые поставлена в России. Блестящая вокально-оркестровая партитура, которая не раз звучала в концертном исполнении Академии молодых певцов Мариинки, оказалась еще более захватывающей в сценической версии, считает ОЛЬГА Ъ-КОМОК.
История "Путешествия в Реймс" — сама по себе почти роман. В 1825 году Россини вступил в должность директора Итальянского театра в Париже и метил на пост придворного композитора при свежекоронованном Карле X. Специально для коронационных торжеств он написал двухактный пустячок про милые злоключения посланцев из семи стран, которые не поспевают в Реймс и празднуют восшествие Карла X на французский престол в курортной гостинице "Золотая лилия". "Путешествие" было с сокрушительным успехом исполнено единожды в присутствии короля и трижды для публики, а затем раз и навсегда изъято самим автором из театрального обращения. Оперу забыли на полтора века и восстановили только в 1984 году.
Казалось бы, что тут загадочного: оперу на случай, по сути безделушку, постигла ее законная судьба. Однако законная ли? Либретто, сооруженное Луиджи Балокки, представляет собой не просто непритязательную комедийную неразбериху, но довольно ядовитую сатиру на прекраснодушный роман мадам де Сталь "Коринна". С музыкальной точки зрения эта ироническая галерея национальных портретов — парад-алле лучших вокальных сил Европы эпохи бельканто: все партии технически крайне сложны, а художественно на редкость остроумны. Ансамбли же — филигранный секстет в конце первого акта и устрашающий Gran pezzo concertanto на 14 голосов в финале — и вовсе оперные жемчужины.
Все эти музыкальные красоты солисты Академии молодых певцов Мариинского театра осваивали с 2001 года. Меж тем целый ряд концертных исполнений "Путешествия в Реймс", как выяснилось, не может соперничать с одной удачной сценической версией. Французская постановочная команда Алена Маратра и Пьер-Алена Бартола аккуратно взломала традиционное пространство театра. Вот, к примеру, начало: пока публика задумчиво выключает свои мобильные телефоны, оркестранты и хористы прямо через зал пробираются на сцену. Увертюра начинается при непотушенном свете, как бы невзначай, пока солисты шумно переговариваются друг с другом и таскают чемоданы. По ходу дела зрителей заставляют передавать спасенную шляпку, приглашают посидеть вместе с солистами на авансцене. Вкрапления русских слов в итальянскую скороговорку вызывают взрывы смеха. Солисты оркестра — арфистка, флейтистка, клавесинистка — участвуют в сценическом действии. Певцы беспрестанно снуют по подиуму, проложенному в центральном проходе партера.
Однако все эти сценические штуки, как и минимум декораций, как и костюмы в духе высокой моды, стиля new look 1950-х с адскими сочетаниями цветов (один в ядовито-салатовом, другой в пронзительно-розовом), еще не делают погоды. Атмосфера суматошного праздника могла бы приобрести приторный привкус театрального капустника. Но, к счастью, не приобретает: то ли дело во французском здравом смысле, ни на секунду не позволившем актерам перегнуть палку, то ли в том, что музыкальные радости затмили любые другие. За что, как ни странно, опять же следует благодарить режиссера: господин Маратра решительно поменял местами оркестр и солистов. Первый рассадили в глубине сцены, вторые с видимым удовольствием освоили пространство над закрытой оркестровой ямой. В результате не заглушаемые оркестром голоса солистов академии обнаружили особый блеск, а Анастасия Беляева (мадам Кортезе) и Лариса Юдина (графиня де Фольвиль) проявили самые настоящие доблести бельканто — виртуозность и безупречную легкость тембров. Мужчины, заметно уступавшие дамам в вокальном совершенстве (может быть, за исключением Дмитрия Воропаева в роли кавалера Бельфьоре), добились реванша в ансамблях: каждый твердо держался не только своей партии, но и своей сценической роли. "Путешествие в Реймс" в Мариинском театре получилось своего рода одой идеальной итальянской опере, которая не пытается стать ничем иным. Сценография здесь не затмевает и не отвлекает от музыкального текста, актерская игра — от вокального искусства, а все же именно режиссерская работа помогает солистам. Трехчасовое действо превращается в захватывающий парад певцов, вызвавший в публике приступы бурных оваций между оперными номерами.