Невосковой Цзян

Обозреватель «Ъ» Сергей Строкань — о жизни и смерти бывшего председателя КНР Цзян Цзэминя

Умер Цзян Цзэминь, один из руководителей и архитекторов современного Китая, который за пару десятилетий до того, как сойти в гроб, заметил в толпе молодых партийных функционеров и благословил на подвиги во имя коммунистического отечества его нынешнего лидера Си Цзиньпина. Не дожив каких-то четыре года до своего столетнего юбилея, Цзян Цзэминь, находившийся у власти в Пекине c 1993 по 2003 год, оказался мостиком между двумя столетиями, двумя эпохами в жизни КНР, став на посту главы государства преемником самого Дэн Сяопина — великого китайского реформатора.

Если Дэн вошел в хрестоматии своей фразой про кошку, которая не важно какого цвета, главное, чтобы она ловила мышей, то Цзян, ничего не говоривший про кошку, при этом позволил дэновской кошке гулять самой по себе и гулять с размахом.

Если сам патриарх сказал: «Обогащайтесь!», так надо ковать железо, пока не запретили. Так решил преемник Дэна.

Как в России Бориса Ельцина появились «новые русские», в Китае Цзян Цзэминя появились, расправили крылья и почувствовали себя хозяевами жизни «новые китайцы», столь не похожие на предыдущие поколения строителей коммунизма эпохи Мао — застегнутых на все пуговицы, облаченных в униформы одинаковых людей, которые ходят строем и живут по одним нормам и стандартам потребления. Китайцы при Цзяне стали очень разными — блеск и нищета, порядок и хаос, палочная дисциплина и безграничная свобода могли уживаться непостижимым образом в этом безграничном китайском политическом постмодернизме. Вместо ста цветов их сразу расцвела тысяча — при нем, при Цзяне.

Чем известен Цзян Цзэминь

Китайской кошке поднадоело сидеть за Великой китайской стеной. Помню историческую ночь с 30 июня на 1 июля 1997 года, когда небо над бывшей британской колонией Гонконгом, перешедшей под юрисдикцию КНР, вспыхнуло заревом дорогостоящего салюта. Выступивший на церемонии Цзян Цзэминь говорил про великий «китайский мир» и его объединение, на пути которого предстоит сделать многое — еще не вернулся на родину блудный сын Тайвань.

Это была ночь британского шока и китайского триумфа.

«Церемония была выдержана в ужасном советском стиле. После моего выступления Цзян Цзэминь отделился от группы сопровождавших его лиц, ужасных, старых восковых чучел, и подошел к трибуне. Он произнес речь в пропагандистском стиле, которую его верноподданные при каждом удобном случае прерывали оглушительными аплодисментами»,— вспоминал с содроганием принц Чарльз, которому за два месяца до смерти Цзяна было сужден взойти на британский престол.

Западные союзники не могут выработать общую линию по отношению к КНР

Для отношений Москвы и Пекина правление Цзян Цзэминя стало тем временем, которое в первые годы после распада СССР во многом предопределило ту модель взаимодействия, которую называют чем-то большим, чем союзом, но при этом просто союзом назвать никак не рискуют. То есть, понимай, как знаешь. Пусть расцветают сто интерпретаций. А лучше — тысяча. Первый президент России Борис Ельцин с богатырской уральской силой заключал его в дружеские объятья, а Цзян Цзэминь в ответ блистал знанием русских поговорок и пел «Калинку».

В отличие от Чарльза, в Москве Цзян Цзэминь и его окружение не казались «сборищем восковых чучел». Они были здесь живыми и своими — и при Борисе Ельцине, и при Владимире Путине.

Вспоминается, что на одном из саммитов «Шанхайской пятерки» — объединения пяти азиатских государств, имеющих общую границу,— Китая, России, Казахстана, Киргизии, Таджикистана, которому было суждено вырасти в Шанхайскую организацию сотрудничества, не кто иной, как тогдашний председатель КНР Цзян Цзэминь назвал его создание важнейшим мировым событием на стыке двух тысячелетий. Тогда это высказывание вызвало снисходительную улыбку.

Как участники саммита ШОС в Самарканде говорили и молчали о конфликтах

Многие решили, что это всего лишь пышная фраза, цветистая риторика, без которой не могут обойтись китайские вожди. В отличие от НАТО или ЕС, ШОС казалась бумажным тигром. К тому же слишком разными — и по своему политическому весу, и экономическому и военному потенциалу, и по своим интересам — были вошедшие в новое объединение государства.

Но вот сегодня оказалось, что и ШОС — не бумажная и не восковая. Это набирающее силу объединение, потенциал которого зорко разглядел Цзян. Как и потенциал товарища Си.