Журналист, ставший одним из инициаторов Уотергейтского скандала 1972 года, выступал под псевдонимом Глубокая глотка. Псевдоним был выбран неслучайно: за несколько месяцев до Уотергейта фильм с этим названием прошел по экранам США, замутив бурю не меньшего масштаба и став одним из символов завоеванной обществом свободы.
Культовый порнофильм был снят за 6 дней и стоил копейки — каких-то 25 тыс. долларов, а собрал, несмотря на шумные кампании протеста и атаки религиозных консерваторов, 600 миллионов в мировом прокате, став самым прибыльным в истории кино. За ним — по проценту чистой прибыли — не угнаться ни "Властелину колец", ни "Титанику", ни даже "Ночному дозору". Но заслуга "Глубокой глотки" не в коммерческих рекордах — а в том, что она способствовала раскрепощению обывателей всего мира, особенно женщин, которые впервые прикоснулись к запретному плоду: ведь порнокинотеатры и их продукция доселе считались вотчиной сильного пола. Теперь слабая половина человечества, от интеллектуалок до домохозяек, стала открыто обсуждать право женщин на удовольствие и, страшно даже подумать, на оральный секс.
Дело было не только в половом просвещении, но в революции нравов, в отказе от двойной морали. Именно этот феномен стал темой документального фильма-расследования режиссеров Рэнди Барбато и Фентона Бейли "В глубокой глотке". Они собрали всех живых участников и многих пристрастных свидетелей этой киноавантюры тридцатилетней давности — ветеранов битв и революций на сексуальном фронте. Среди них такие монстры, как писатель Норман Мейлер, издатель "Хастлера" Ларри Флинт и читающий закадровый текст актер Деннис Хоппер. Это режиссер "Глубокой глотки" Джеральд Дамиано (не путать с его итальянским коллегой Дамиано Дамиани, мэтром политического кино). Это также десятки простых и непростых зрителей, свидетельствующих перед камерой о том, как много "Глубокая глотка" значила в их жизни и с какой нежностью она вспоминается сегодня.
Авторам скандального фильма пришлось дорого заплатить за свою роль первопроходцев: почти все они, как показывает кинорасследование, так или иначе стали жертвами консерватизма, пришедшего на смену эпохе свободы без берегов. Актер Харри Римс, друживший с Джеком Николсоном и другими монстрами голливудской богемы, даже угодил за решетку. А муза всех создателей картины — раскованная красавица Линда Лавлэйс — не смогла жить с несмываемым пятном на репутации, постоянно пребывать в фокусе обостренного интереса, спилась и погибла в расцвете лет. Но именно она выразила идею торжествующей свободы в гротескной, даже абсурдной, форме. Именно она создала образ женщины, способной получать оргазм через глотку,— и тем самым вставила пистон ханжам всего мира.
Именно после этого фильма появились стишки вроде "Все, что хорошо в постели, хорошо на самом деле". Что касается порноиндустрии, она в эпоху СПИДа, интернета, искусственных бюстов и резинового секса подзачахла и стала напоминать виртуальную силиконовую долину. Фильм "В глубокой глотке" завершается на ностальгической ноте: и секс уже больше не тот, что прежде.
В кинотеатре "35 мм" с 21 апреля