Маяться на солнце
предлагают туристические фирмы
Когда-нибудь в город придет весна. И даже лето. Но на крышах и дорогах до сих пор плавится дырявый снег, а горячего солнца, обнажения и безбашенной южной жизни хочется уже сейчас. Чем турфирмы будут удовлетворять голод по отдыху у своих клиентов, выясняла Ирина Кириллова.
Игра на вылет
Ситуация летнего сезона-2005, по оценке участников уральского туристического рынка, по сравнению с прошлым годом значительно не изменилась. Главным событием стал уход Jazz-travel. В декабре 2004 года офисы компании были отданы за долги перед «Уральскими авиалиниями» их «дочке», компании «Крылья». А ниша на турецком и египетском направлениях, которую занимал Jazz-travel, была поделена между другими участниками рынка. Впрочем, по мнению руководителей турфирм, банкротство Jazz-travel отразилось не столько на самом рынке, сколько на уровне доверия потребителей «горящих туров»: на примере клиентов компании они убедились, что дешевая поездка чревата некачественным сервисом и «забыванием» пассажиров в чужой стране...
Три маргинальных символа
в премьере Василия Сигарева
Имя драматурга Василия Сигарева, ученика Николая Коляды, хорошо знакомо в окололитературных и театральных кругах. За свою относительно недолгую драматургическую практику он успел создать более полутора десятков пьес и получить за них в разные годы пять разных премий, среди которых «Антибукер» и «Evening Standard». Однако в «Коляда-театре» он выступил в необычной для себя роли режиссера. Господин Сигарев поставил свою же пьесу «Черное молоко», премьера которой состоялась 5 апреля.
Сюжет пьесы прост и жесток, как и всякая российская маргинальность. Два челнока-москвича, Левчик (Олег Ягодин) и его беременная подруга Шура (Яна Троянова) ждут поезд, чтобы уехать из глухой пристанционной деревни, где они впарили всем пока еще обитающим в ней жителям абсолютно не нужные им китайские тостеры. В этой парочке объединились существа одной породы: циничные, озлобленные, общающиеся преимущественно междометиями и фразами типа «Иди в ж…» и «Дай ментоловую». Напоследок, прямо на вокзальчике, они завязывают разговор (разумеется, с целью сбыть тостер) с кассиром — существом женского пола, торгующим из-под полы паленой водкой. Тут же обнаруживается принципиальная разница между ними: не лишенная человечности тетка начинает разговор «за жизнь», рассказывая про свою чернушную судьбу среди воров и пьяниц, один из которых сидит тут же, на обшарпанном станционном кресле. Но челноков, жрущих семечки и плюющихся друг в друга, ее излияния не трогают: парень отвечает кассирше кусками рекламного текста, девушка просто посылает ее. Равно как и других жителей деревни — бессловесных бабушек и полубезумного коммуниста, которые, очнувшись от рекламной одури, пришли обменять обратно тостеры на деньги. Выручку челноки не отдают даже под дулом допотопной берданки коммуниста. Но от пережитого у девушки начинаются роды, и ей приходится остаться в деревне... Если не хватает времени почистить обувь, приносите ее хозяину «КЭФ»
Когда я предварительно обсуждала с владельцем ресторана «КЭФ» и клуба «Подвал» Валерием Лораном его увлечения, он поинтересовался, хватит ли места на полосе, чтобы описать его нравы, и предупредил, что увлекается многим. С перечисления мы и решили начать нашу беседу.
— Интересных занятий у меня немного. В порядке первостепенности гастрономия — раз, антикварная посуда — два, чистка обуви — три, ну еще медицина и горные лыжи. Про остальное умолчу для следующего раза.
— Давайте начнем с конца. Горнолыжным спортом теперь занимаются многие, вы тоже решили отдать дань моде?
— В целом к моде я отношусь с уважением. Игнорировать ее полностью, впрочем, как и безрассудно следовать ей во всем, считаю, по меньшей мере, неразумным. Однако увлечение горными лыжами больше связано с появившимися со временем финансовыми возможностями, нежели модой. Первый раз я встал на лыжи в 98-м, в Швейцарии. После двухчасового занятия ноги гудели и не слушались. Я твердо решил для себя — лыжи больше не надену. Но сразу признаться в этом друзьям, которые испытывали чувства, близкие к моим, духу не хватило. Думал сделать это вечером у камина. И тут вдруг мимо меня с горы несется какой-то «комок». Я сначала даже не понял, что это такое. А когда понял, сначала оторопел — мимо меня на большой скорости промчался мужчина-инвалид. У него не было обеих ног и рук, лыжи крепились замысловатыми пружинами у культяшек. А руки, точнее, то, что от них оставалось, также были экипированы похожими на велорессоры приспособлениями. Я на минуту представил, какую физическую боль превозмогает этот человек во имя того, чтобы оставаться человеком, и мне стало стыдно за собственную душевную слабость. Я начал кататься. Конечно, мне не выступать на соревнованиях, но от спусков получаю большое удовольствие и съехать могу с любой «черной» горы.
— Похоже, черный в буквальном смысле слова — ваш любимый цвет. Вот и на фото — в черном и с черным вороном.
— О, это отдельная история. Начну издалека. В 17 веке английский король Чарльз II объявил, что если число гнездящихся в старинном замке-крепости Тауэр воронов станет меньше шести, королевский дом Англии падет, а вместе с ним и монархия. С тех пор вороны Тауэра поставлены на государственное содержание. Сегодня их 7 — один прозапас. У каждого свое имя. Когда один из воронов умирает, его хоронят во рву крепости с королевскими почестями и привозят ему замену. Конечно, вороны — самые главные жители Тауэра. Кормят их по-королевски — вымоченное в крови печенье, свежее куриное сердце с лондонского рынка Смитфилд. Но, видимо, даже такая жизнь может надоесть. Ворон по имени Грог, прожив в Тауэре 21 год, улетел и обосновался возле одного из пабов. Как вы понимаете, такое соседство пагубно сказалось на его здоровье и он заделался хроническим алкоголиком. Смотритель воронов Деррик Койл, узнав о моих увлечениях медициной, попросил оказать помощь в реабилитации несчастного ворона, чем я и занимаюсь в отведенное мною для медицинских занятий время...
Как отдохнули?
Из жизни отдохнувших
На презентации в «КЭФе» все были изумлены (слева направо): Господа Иванской и Вяткин — новыми коньячными коктейлями, Павел Усольцев — чистым напитком
|
Как отдохнули?
Андрей Рябин,
генеральный директор Нижнетагильского мясокомбината: — Сейчас времени отдыхать нет, очень много работы. Но по выходным все же удается выбраться с друзьями или семьей на Ежовую. Мне этот горнолыжный центр нравится интересными склонами и разнообразием сервиса. На мой взгляд — самого лучшего на Урале. В прошлые выходные я тоже покатался. Несмотря на весеннее потепление, снег еще хороший, не тает ни на одном склоне.Владимир Панкрашкин,
исполнительный директор ОАО «Екатеринбургский жировой комбинат»:— В прошлые выходные я съездил с друзьями в деревню Орлово. Сходили в баньку, попарились. Но гораздо больше мне запомнился Париж, куда мы ненадолго выбрались с женой. Представляете, приехали в город — а там снег. Нам сказали, что во французской столице уже лет пятьдесят его не было. Для парижан снег стал событием, но мы ему не радовались. А пока мы были в Париже, ездили по экскурсиям, были в Фонтенбло, в Лувре, я впервые увидел «живьем» Нотр дам де Пари. Постоянно заходили в парижские кафешки. Очень удобно, приятно, и даже несколько экзотично. У нас, например, чувствуешь себя неудобно, если в кафе заказываешь только чашку кофе. А в Париже это в порядке вещей...
 |