В "Новой опере" в рамках фестиваля "Россия--Италия" состоялась премьера оперы "Анастасия" на известный апокрифический сюжет о чудесно спасшейся от расстрела дочери последнего русского царя. ВАРЕ Ъ-ТУРОВОЙ показалось, что создатели совместного российско-итальянского проекта вступили в конкуренцию с одноименным американским мультфильмом.
Когда за оперу берется режиссер-хореограф (Николай Андросов), было бы странно не ждать от спектакля разнообразных хореографических изысков. Но "Анастасия" была заявлена на всех афишах именно как опера. Не имея возможности и права увлекаться описанием танцевальных подробностей, замечу только, что именно миманс играет в спектакле главную роль. Большую часть представления главная героиня молча слоняется по сцене, пока миманс делает за нее всю работу, иллюстрируя все эмоции великой княжны.
В опере всего четыре персонажа: чудом выжившая царская дочь; врач психиатрической лечебницы, в которой Анастасия находится,— Дмитрий; цареубийца, обманом устроившийся работать в ту же клинику; и бывшая фрейлина двора Ирина. Сюжет незамысловат: находящаяся в психушке Анастасия мучается жуткими воспоминаниями и видениями (их, собственно, и изображает миманс, то размахивая черными тряпками, как революционными лозунгами, то танцуя вальс, будто на императорском балу). Давно влюбленный в Анастасию врач Дмитрий на самом деле является ее спасителем: именно он спас девочку от расстрела. Благородный доктор спасает княжну и во второй раз: в больнице с очевидной целью добить бедняжку объявляется цареубийца Юровский, но Дмитрий, как написано в либретто, "вступает с ним в борьбу и побеждает". Счастливые и влюбленные Анастасия и Дмитрий поют заключительный дуэт: "Прочь, истлевшие годы, мы нашу любовь пронесем сквозь века!"
История, надо признать, трогательная. Но есть несколько деталей, которые могут помешать зрителю ею проникнуться. На протяжении двух часов все действие происходит в одной и той же палате психбольницы, декорации не меняются ни разу. Лишь в особенно пронзительные моменты над сценой появляются фотографии царской семьи, поначалу завешенные черным. Партию Анастасии поет сопрано Людмила Магомедова — внешне, пластически и актерски настолько непохожая на страдалицу-княжну, что охотнее веришь в сумасшествие героини, нежели в ее благородное происхождение. Убедительнее выглядели остальные персонажи оперы: тенор Михаил Урусов в роли Дмитрия, баритон Андрей Григорьев (Юровский) и меццо-сопрано Ирина Ващенко в роли фрейлины Ирины. Но даже они качественным вокалом и артистизмом не смогли победить музыку композитора и автора проекта — итальянца Бруно Контини.
Прелесть этой музыки — в легкости ее приготовления: похоже на помесь Леграна с Шопеном. Причем автор всю эту музыкальную массу сделал однородной — с бесконечно повторяющимися музыкальными подробностями и всего двумя более или менее запоминающимися темами. Пожалуй, эта музыка идеально подошла бы к полнометражному голливудскому мультфильму, каковой, к сожалению, уже существует на тот же сюжет. Поэтому так и осталось неясным, зачем нужна была эта постановка, слишком бедная для того, чтобы считаться неким коммерческим ходом театра "Новая опера", и в то же время слишком легковесная, чтобы прослыть новым шедевром оперного искусства.