Фото: пресс-служба министерства экономики Краснодарского края
Фото: пресс-служба министерства экономики Краснодарского края
— Подводя итоги не самого простого года, можно ли сказать, что изменились векторы реализации Социально-экономической стратегии Краснодарского края до 2030 года?
— Стратегия — это документ, который приняли пять лет назад, в 2017 году, и за это время ряд задач был скорректирован. Например, в социальном плане задачи стратегии стали более амбициозными. Речь, в частности, идет об инициированной губернатором программе строительства школ и детских садов, которая в лучшую сторону меняет заложенные в документе параметры, исходя из более позитивной бюджетной составляющей. При этом долгосрочные приоритеты в экономической сфере сохранились.
Есть четыре приоритетных направления стратегии. В первую очередь — «умная промышленность», которой сегодня уделяется много внимания. В этом году краевой Фонд развития промышленности был докапитализирован до 5 млрд руб. Это значительный объем ресурсов, который точечно направляется в приоритетные для региона проекты обрабатывающей промышленности. Второе направление — «торговый и транспортно-логистический комплекс». С конца февраля этого года, когда началась специальная военная операция, появились определенные трудности у наших портов, но уже сегодня мы выходим в плюс по торговому обороту в них. И очевидно, что эта положительная динамика будет только увеличиваться, в том числе по мере отказа от внутренних решений по ограничению экспорта, например, сельхозпродукции.
Третье направление — «экологизированный агропромышленный комплекс». В этом году мы бьем все рекорды по урожаю и в целом по переработке. Очень активно наращиваются мощности, например в сфере глубокой переработки зерна. Стали активнее перерабатываться масличные культуры, растет производство молока — все это сильно отличается от тренда предыдущего десятилетия, когда рынок был низкомаржинальным, а объемы сокращались. Сейчас ситуация обратная.
И четвертое направление — «умная экономика». Это развитие научно-технического комплекса Краснодарского края. Традиционно принято считать, что Кубань — сельскохозяйственный регион, но технологии приходят во все базовые отрасли, и сейчас мы видим растущий спрос на технологические решения, на инновации в сфере сохранения плодородия почв, на глубокую переработку сельхозпродукции, которая используется уже не просто в качестве производимых пищевых продуктов, а в целях здоровьесбережения.
Структура экономики Краснодарского края достаточно диверсифицирована. В структуре ВРП края доля каждой из пяти основных отраслей: сельское хозяйство, промышленность, строительство, транспорт и торговля — составляет 6–16%. Безусловно, важно отметить еще строительную отрасль, которая в текущем году несколько замедлилась, что в промышленном, что в гражданском секторе. Это обусловлено ростом ключевой ставки в первом полугодии. Однако сейчас активно развивается сегмент жилищного строительства, объемы которого выросли в полтора раза по сравнению с прошлым годом. Мы выходим уже на 6 млн квадратных метров в год. Это гораздо более амбициозные показатели, чем предусмотренные национальным жилищным проектом. С этой точки зрения, я думаю, все наши приоритетные задачи будут выполняться.
В 2017 году мы планировали, что через 12 лет выйдем на бюджет 500 млрд руб. Сегодня краевая казна уже больше 420 млрд руб., и в следующем году она может пересечь отметку 500 млрд, хотя эта задача стояла, напомню, до 2030 года.
— В текущем году нагрузка на бюджет края увеличилась в связи с проводимой специальной военной операцией, а также в связи с помощью края присоединяемым территориям. Как региональный бюджет справляется с такой нагрузкой?
— Непрогнозируемая нагрузка на региональный бюджет появилась еще во время начала пандемии коронавируса, теперь она связана с выполнением внутренних задач в контексте СВО — по усилению гражданской обороны, мер безопасности, по поддержке мобилизованных граждан и новых территорий России. Это, по предварительным данным, будет сопоставимо с «ковидными» нагрузками — порядка 20 млрд руб. Но в реальности до конца года очень сложно спрогнозировать такие затраты, поскольку периодически появляются новые вызовы, диктуемые динамикой проведения СВО, поэтому это не очень предсказуемый момент.
Но собственные доходы, между тем, у нас растут темпами свыше 20%. Это достаточно высокий показатель, даже если отсечь инфляцию. Таким образом, мы выходим на траекторию устойчивого роста собственных доходов бюджета.
Еще два года назад мы для себя решили, что пора переходить от антикризисной политики к политике развития. У нас появился полноценный бюджет развития, который с 2016 до 2019 года составлял порядка 15–20 млрд руб., сейчас составляет 75 млрд руб., а в будущем году составит 110 млрд руб. Эти средства формируются в основном за счет софинансирования федеральным бюджетом. В частности, речь идет об инфраструктурных бюджетных кредитах. К примеру, у нас есть программа по строительству групповых водоводов (сумма на три водовода составляет порядка 18 млрд руб.) и программа по созданию канализационных очистных сооружений (КОСов) на Черноморском побережье (это сумма 68 млрд руб., которая с учетом коэффициентов может существенно вырасти). Это все федеральные кредиты на инфраструктурные проекты, которые необходимы для реализации инвестиционных проектов. Весь объем инвестпроектов вокруг этой инфраструктуры на период до 2030 года — около 1 трлн руб. С учетом того что мы вкладываем и будем возвращать федерации порядка 95 млрд руб., в экономику края придет 1 трлн руб. прямых инвестиций. Это строительство жилья, гостиничных комплексов, промышленная и логистическая инфраструктура и т. д.
Акцент на бюджете развития для нас ключевой. Он позволил нам в 2021 году в реальном выражении вырасти темпами 108,7% валового регионального продукта. Сейчас по итогам прошлого года валовой региональный продукт у нас составляет порядка 3,2 трлн руб., а до 2025 года с учетом такой динамики развития мы ожидаем, что стоимость нашей экономики составит около 4,3 трлн руб. Это крупная и амбициозная цифра, хотя изначально стояла задача войти в «клуб трехтриллионников». Не так много регионов обладают такой экономикой. И, что важно, те темпы роста, которые мы демонстрировали до проведения СВО, опираются уже не на прирост населения и увеличение туристического потока, а на создание новых точек роста в реальном секторе экономики.
— Насколько в этом году выросла стоимость реализации инфраструктурных проектов?
— Сегодня высокая потребительская инфляция, которая по итогам года прогнозируется на уровне 12–13%. В промышленности дефлятор порядка 15%. Но, несмотря на то что выросли цены на строительные материалы, мы не планируем отказываться от запланированных к реализации объектов. За счет наращивания бюджета нам удается сохранять весь перечень объектов в инвестиционном портфеле. Скажу больше, нам даже удается наращивать объем ввода в эксплуатацию объектов общественной инфраструктуры. Пусть они не создают такого количества рабочих мест, как производство, и не обладают высокой налоговой отдачей, поскольку являются социальными, но они работают над общей инвестиционной привлекательностью территории, в том числе для людей со средним и высоким уровнем дохода.
Что касается миграции, то сегодня она меняется структурно. Если раньше к нам приезжали пенсионеры из северных регионов страны или семьи с большим количеством детей, то сейчас происходит миграция в регион экономически активного населения. Основное ядро переезжающих в Краснодарский край — трудоспособное молодое поколение, которое прибывает сюда из других регионов на заработки. Человеческий капитал в долгосрочном плане дает самый большой экономический эффект, поэтому ставка на общественную инфраструктуру — это «игра вдолгую».
— Назовите основные точки роста кубанской экономики?
— В первую очередь это основные инфраструктурные проекты, как, например, канализационно-очистные сооружения, которые должны быть введены в эксплуатацию на Черноморском побережье до 2024 года. Кроме того, это концессионное соглашение по строительству новых трамвайных линий в Краснодаре, наш флагманский проект, в который мы заходим с двумя институтами развития — ВЭБ.РФ и ДОМ.РФ. В первом случае ВЭБ.РФ — капитальный грант, в случае с ДОМ.РФ — это субсидирование процентной ставки. Стоимость денег в случае с ВЭБом для нас составляет в районе 5%, что гораздо ниже ключевой ставки, и мы зарабатываем за счет этого дифференциала. Иными словами, мы свои же деньги размещаем на депозите под ставку «ключ плюс один», при этом возводя инфраструктуру на привлеченные деньги по ставке «ключ минус два». В классике это называется спекулятивным доходом, но ежегодно мы зарабатываем на этом миллиарды рублей, что я называю грамотным управлением денежной ликвидностью.
Строительство трамвайных путей — это почти 55 млрд руб. инвестиций. Проект мы будем реализовывать до 2027 года, но реальные объемы вложения в объекты капитального строительства — 2023–2026 годы. Кроме того, мы работаем сейчас с Росавтодором по концессии в сфере строительства платных автомобильных дорог. Думаю, что в начале следующего года мы анонсируем эти проекты на сумму порядка 200 млрд руб. прямых инвестиций. И во всех наших концессионных проектах мы добиваемся локализации, то есть максимального количества средств, которые остаются в экономике края. Так, по проекту строительства трамвайных путей в экономике Кубани должно остаться 70% средств. То есть от 55 млрд руб. больше 35 млрд останется в крае. Это, в частности, благодаря работе с местными поставщиками материалов и использованию своей рабочей силы. Подобными инструментами регулирования концессионных проектов мы стараемся наращивать инвестиционную привлекательность Краснодарского края.
— Какая сегодня оказывается поддержка предприятиям Краснодарского края, чтобы им удавалось не просто выжить в сложных экономических условиях, но и приносить пользу, в том числе региональному бюджету?
— Есть несколько направлений поддержки. В первом случае речь идет о субъектах малого и среднего предпринимательства (МСП). На Кубани на предприятиях, относящихся к категории малого и среднего бизнеса, занято порядка 1 млн человек. То есть каждый шестой житель региона — представитель малого и среднего бизнеса. Это ядро экономики и ее опора. Поддержка этим субъектам оказывается в рамках антикризисного плана, который был утвержден правительством РФ, и плана по стабилизации экономики, который был утвержден губернатором Краснодарского края. Со стороны правительства существует ряд мер поддержки, связанных в основном с предоставлением субъектам МСП льготных кредитов. Примерно с марта мы работали над тем, чтобы максимальное количество субъектов МСП завести на федеральные программы льготного кредитования. Там ставка была доступной и позволяла предприятию сохранить свою жизнеспособность до тех пор, пока Центробанк не привел бы ключевую ставку к относительно разумному значению, когда экономика предприятия позволила бы обслуживать эти кредиты.
По объему кредитования субъектов МСП в Краснодарском крае порядка 119 млрд руб.— льготные кредиты, которые нам удалось обеспечить или сопроводить (зачастую в ручном режиме). Нюанс программы льготного кредитования в том, что она никак не разбивается на регионы, и главные офисы крупнейших государственных и частных банков распределяли средства, исходя из собственных представлений. В приоритете всегда находятся Москва и Санкт-Петербург. Наша задача состояла в том, чтобы как можно больше лимитов завести на территорию края через наши банки. Поэтому мы не реже раза в неделю отрабатывали с банками каждый отказ в кредитовании, разбирались в причине этого отказа и подбирали индивидуальные решения. Где-то мы привлекали Фонд развития бизнеса Краснодарского края, где-то удавалось задействовать отдельные специальные программы местных банков.
Краевые меры финансирования и кредитования субъектов малого и среднего предпринимательства — суммы не очень большие, но в моменте они могли быть решающими. Поэтому пользовались спросом кредиты до 5 млн руб. со ставкой 0,1–6,5% при ключевой ставке, напомню, 20%. Благодаря этим перечисленным мерам поддержки объем кредитования МСП в январе—сентябре 2022 года увеличился по сравнению с аналогичным периодом прошлого года на 34%.
Второе направление — поддержка системообразующих предприятий федерального и краевого уровня. Мы в еженедельном режиме смотрели на уровень загрузки их производственных мощностей, поскольку системообразующие предприятия — основные работодатели и основные налогоплательщики. Если уровень загрузки падал ниже критического, мы находили адресные решения для конкретного предприятия.
На начало ноября в Краснодарском крае из 39 системообразующих предприятий федерального уровня только три находились в зоне риска — это три аэропорта (Краснодар, Геленджик и Анапа), работа которых была приостановлена в связи с проведением СВО.
Однако они сегодня получают от федерации прямую компенсацию своих затрат на содержание инфраструктуры. Более 70% предприятий осуществляют производственную деятельность с загрузкой выше 90%. По ним принимались абсолютно адресные решения: доступ к финансированию, адресные заказы, в том числе через ГИС «Промышленность», где выстроилась новая цепочка коопераций по всей стране, что эффективно обеспечивает импортозамещение, благодаря открытию производителей, о которых раньше мало кто знал. Тем не менее наши предприятия развиваются, наращивают производство и экспорт в дружественные страны, где наша продукция конкурентна, что является одним из главных индикаторов успешности.
Третье направление поддержки касается тех предприятий, которые уже не являются субъектами МСП, но еще не доросли до системообразующих. Здесь у нас универсальных решений для их поддержки на уровне Федерации практически не было, за исключением регуляторики. Был, в частности, временный отказ от контрольных мероприятий и от внеплановых проверок. Мы со своей стороны во втором квартале текущего года предоставили таким предприятиям отсрочку по уплате ряда налогов (земельного, частично — по налогу на прибыль). И это сыграло существенную роль в поддержке работоспособности таких предприятий.
В итоге по всем трем направлениям мы не видим никаких проблем и сокращения занятости. Уровень регистрируемой безработицы у нас сегодня на исторически низком уровне — 0,6%. Этот показатель показывает скорее дефицит рабочей силы на территории Краснодарского края. С другой стороны, наши меры поддержки положительно повлияли не только на сами предприятия, но и на их рядовых сотрудников — впервые за долгий промежуток времени в крае зафиксирован реальный рост заработных плат, чего в текущих условиях уж точно никто не ожидал.
— Один из индикаторов состояния экономики края — инвестиционная привлекательность. Что изменилось в этом году в плане привлечения инвесторов в регион?
— Один из главных постулатов антикризисного плана — улучшение инвестусловий. Мы максимально сократили все ограничения, которые ранее не могли сократить, поскольку у нас не было полномочий. Правительство дало возможность субъектам принимать соответствующие решения, и мы эти решения максимально быстро приняли. В частности, были сокращены сроки подключения к сетям естественных и иных монополий, были сокращены сроки рассмотрения заявок на получение различного рода преференций. Иными словами, мы максимально попытались сжать цикл от рассмотрения инвестором предложения до принятия им решения о вложении денег. Но в целом инвестиции сегодня — это уже не в чистом виде частная история, это больше про партнерство государства и бизнеса. А наша задача — обеспечить преференции, обезопасить инвестора от рисков, найти ему возможность привлечь финансирование и т. д.
До введения санкций прогноз по инвестициям на текущий год у нас был в размере 520 млрд руб. По итогам этого года мы планируем выйти на уровень 594 млрд руб., а на следующий год — на уровень 630 млрд руб. И это не увеличение стоимости проектов, а увеличение их количества, плюс уход в капиталоемкие проекты с высокой рентабельностью.
Есть такой механизм «1704», предполагающий реструктуризацию регионами своей задолженности перед федерацией. Он также предполагает списывание задолженности, если эти средства направлены на развитие инфраструктуры для инвестиционных проектов. Мы пользуемся этим инструментом в полном объеме. Кроме того, есть возможность предоставления инвестиционных налоговых вычетов по налогу на прибыль. Например, для участников нацпроекта «Производительность труда» предусмотрен налоговый вычет по налогу на прибыль до 90%. Это значит, что предприятие, допустим, при покупке какого-то станка затрачивает 100 млн руб., а после государство возвращает этому предприятию путем освобождения его от налога на прибыль 90 млн руб. То есть при покупке этого условного станка государство вкладывает 90 млн руб., а предприятие — всего 10 млн. Это классическая схема государственно-частного партнерства. Такие решения для участников нацпроекта мы продлили до 2024 года.
Мы существенно — до 70% — увеличили инвестиционный налоговый вычет для предприятий IT-отрасли. Изменили параметры объектов, в которые можно вкладывать средства для того, чтобы получить этот вычет. Мы снизили ставку по упрощенному налогообложению — по доходам она составляет 1%, по доходам минус расходы — 5%. И все эти меры существуют на фоне сохраняющейся привлекательности Краснодарского края для инвесторов, особенно в таких сферах, как АПК, туризм и «умная промышленность».
— Как реализуется в Краснодарском крае нацпроект «Производительность труда»? Можно ли уже говорить о его результативности?
— На Кубани уже более 220 участников данного нацпроекта. Это предприятия с выручкой 650 млрд руб., или порядка 330 млрд руб. добавленной стоимости. При этом валовой региональный продукт у нас — 3,2 трлн руб. То есть, условно, каждый десятый рубль в крае производится участниками нацпроекта.
Речь идет о предприятиях базовых несырьевых отраслей экономики. Мы делали ставку на крупные предприятия. Проект реализуется с 2018 года и эффект уже очевиден: помимо того что сами предприятия увеличивают свои производственные мощности, идет расширение рынка, растет количество рабочих мест и объем отгруженной продукции. Средние темпы роста производительности труда на производствах, участвующих в нацпроекте, выше 30%, при том что задачи нацпроекта на уровне федерации — достигнуть роста в среднем в год 5%.
Экономический эффект от нацпроекта «Производительность труда» за время реализации составил почти 12 млрд руб. За 2022 год мы сможем точно подвести итоги в первом квартале 2023 года, когда пройдет налоговая отчетность. Получается, что на 1 руб. вложенных федеральных средств происходит 63 руб. отдачи в экономику региона. Таким показателем не каждое казино может похвастаться.
— На какой стадии сегодня реализация проекта строительства мусорных генераций в Краснодарском крае?
— Мы ожидаем, что уже в этом году Ростех выйдет с инициативой по строительству мусороперерабатывающих заводов на территории Краснодарского края, и мы запустим конкурсную процедуру по выбору инвестора, готового вложить в проект порядка 120 млрд руб. Строительство мусорных генераций будет экономически рентабельным только в условиях максимального возврата инвестиций. Нерентабельный проект запустить в этой сфере в России сейчас нереально, именно поэтому забуксовало строительство аналогичного завода в Татарстане. Единственное решение в данной сфере — уход в концессию.
Есть несколько изящных решений, которые сегодня стали возможны благодаря изменившемуся законодательству. Теперь мы можем привлекать средства расширенной ответственности производителей (РОП), а также Российского экологического оператора в качестве одного из инвесторов. Инвестор теперь может получить возврат средств, что является ключевым моментом в реализации такого рода проектов. Теперь нашей ключевой задачей является правильное структурирование правовых отношений, нахождение общего языка с населением и подбор территории под реализацию проекта, поскольку в регионе очень много земель имеют определенные ограничения. Могу сказать, что сейчас такое решение найдено, и мы с Ростехом в активных переговорах.
— Какие вы прогнозируете основные драйверы экономики Краснодарского края в 2023 году?
— Первое — это, конечно, инфраструктура. Состояние инфраструктуры в Краснодарском крае не в полной мере позволяет реализовывать потенциал реального сектора экономики. Нам нужно развивать сети, электроэнергетику, дороги, канализационно-очистные сооружения, коммуникации на побережье. Без всего этого темпы роста региональной экономики не превысят и 2% в год. Чтобы выполнить социальные обязательства в том максимальном амбициозном варианте, что мы запланировали, нам нужно минимум 4% ВРП в год. И на этот показатель мы должны выйти к 2024 году. В этом году мы ожидаем, что темп роста будет около нуля, уже сейчас мы выходим из отрицательной в положительную зону экономического роста. По итогам следующего года нам нужно позволить экономике выйти хотя бы на уровень роста на 1%, и через год вплотную приблизиться к 4%. В этом случае мы сформируем необходимый бюджет для того, чтобы обеспечивать опережающее развитие качества жизни.
По поводу отраслей, которые, на наш взгляд, будут развиваться, это совершенно точно «умный» агропромышленный комплекс, пищевое производство, независимо от ситуации с санкциями. Спрос на продукты питания в мире растет, совершенно очевидно, что это один из самых дефицитных товарных рынков, поэтому будет расти стоимость продукции и доходность этого бизнеса.
Нам точно нужно развивать туристический сегмент. Правда, необходимо системно прийти к цивилизованному комплексному развитию туристической инфраструктуры. На этой ставке мы совершенно точно можем обойти регионы-конкуренты, поскольку сейчас появляются новые точки развития туристической сферы — Камчатка, Дальний Восток, Байкал. Мы начинаем конкурировать за одни и те же средства, так как сократился выездной туризм и структура отрасли поменялась в пользу внутреннего туризма.
Тем не менее нужно предлагать конкурентный туристический продукт по доступным ценам, а это возможно только в рамках комплексного развития. То есть это отказ от точечных проектов и уход в премиальные сегменты. Речь идет о таких проектах, как «Новая Анапа», которые позволяют монетизировать территорию, которая пока еще полноценно не освоена туристическим бизнесом. Сейчас будет активно развиваться инфраструктура, которая связывает курортные территории. Это и строительство автодороги из Архыза в Сочи, и строительство дороги между Красной Поляной и плато Лагонаки, которая, в частности, откроет новые возможности для роста Апшеронского района. Причем если это делать комплексно и использовать новейшие экологические технологии, мы привлечем клиента совершенно иного класса, от которого доходность для территории, а следовательно и налоговая отдача будет гораздо выше.
Конечно, драйвером станет развитие транспортно-логистической инфраструктуры. Все помнят проект транспортного коридора Юг—Север. Это выход из Индии и Ирана через Краснодарский край к портам Балтийского моря в Европу. Сейчас в силу последних геополитических событий концепция поменялась. В связи с тем, что европейские рынки в значительной степени закрыты для российской продукции, основной вектор сместился с Севера на Юг, и у Краснодарского края здесь появляется очень много возможностей. Это в первую очередь строительство больших логистических хабов. К примеру, реализация проекта Южного логистического хаба, который предполагает наличие выходов к портам черноморско-азовского бассейна. И мы уже видим, как растет спрос на такого рода решения.
Спустя время, когда будет снято ограничение на полеты, появится возможность реконструировать аэропорт Краснодар (инвестор не отказывается от этого решения). Этот проект только на первом этапе реализации содержит в себе 24 млрд руб. прямых инвестиций. А последующий разгон — это кратное увеличение объема инвестиций за счет создания технопарка, биокластера и т. д. Это уже будет полноценный аэрополис. В мире есть такие примеры, и с точки зрения конкурентных преимуществ — именно Краснодар является основным центром притяжения. Мы ожидаем также строительства второй очереди аэропорта Сочи и полноценного запуска реконструированного аэропорта Геленджика. Все это позволит региону становиться центром притяжения грузов и пассажиров.
Я думаю также, что существенную роль в привлекательности региона сыграет появление у нас Южного газового кластера. Речь идет об изменении потока поставок газа с веток Северного потока на юг, а это для Краснодарского края и налоговая отдача, и возможность строительства современных производств, например, удобрений совершенного другого экологического уровня. Раньше такие проекты планировались на территории Ленинградской области, я думаю, что рано или поздно они будут реализованы у нас.