Несмотря на реальность угроз снижения уровня жизни из-за энергетического кризиса, реальные расчеты показывают, что в ЕС существенные и неразрешимые без господдержки проблемы могут затронуть в 2023 году порядка 5% домохозяйств, оценили в ЕЦБ. В наибольшей степени эта угроза затрагивает экономики Италии, Греции, Кипра и Словении, финансовой же системе «энергонеравенство» в ЕС по крайней мере сейчас не угрожает.
Фото: Дмитрий Костюков, Коммерсантъ
Фото: Дмитрий Костюков, Коммерсантъ
Дискуссии о возможности социального протеста в странах Евросоюза из-за резкого повышения стоимости коммунальных услуг и энергоносителей в 2022–2023 годах (причинно-следственная цепочка начинается с военной операции РФ на Украине) сделали необходимым специальное исследование вопроса аналитиками Европейского центрального банка (ЕЦБ). Экономисты ЕЦБ Дэниел Дикельманн и Юлиан Метцлер в специальном разделе ноябрьского Обзора финансовой стабильности европейского эмиссионного банка демонстрируют расчетные масштабы влияния инфляционного всплеска и повышения ставок в зоне евро в 2022 году на кратко- и среднесрочные изменения неравенства расходных возможностей, структуры расходов домохозяйств в странах зоны евро, а также оценки воздействия происходящего на стабильность финсистемы ЕС в 2022–2023 годах.
Резюме исследования, основанного на регулярных обследованиях ЕЦБ ситуации и национальных статбюро за 2018–2022 годы, таково: проблема существует, она в пределе затронет 20–25% нижнего доходного квартиля (т.е. 5% от общего числа) домохозяйств в ЕС, угрозы финстабильности в ЕС это не несет.
Это краткий ответ на вопрос, возможно ли массовое банкротство семей в Европе в ближайшие месяцы из-за невозможности оплачивать текущие расходы и долги в силу ожидаемого роста цен на топливо и продовольствие вследствие ограничения импорта их из РФ.
Комментарий Дикельманна и Метцлера строится на нескольких тезисах, стандартно упускаемых в дискуссиях по этому вопросу. Первый: момент «энергокризиса» по ряду параметров удачен для ЕС в силу предыдущих событий — пандемии и ответа властей ЕС на него. К 2021 году страны еврозоны (и большинство стран ЕС) пришли с сильно снижающимися показателями необслуживаемого долга домохозяйств и неравенства и стабильным отношением долга к доходам. Часть «энергоэффекта» уже реализована с марта по сентябрь 2022 года — ЕС уже сейчас живет при высокой стоимости энергии, и свидетельств того, что это дестабилизировало социальный мир, де-факто нет. Кроме этого, в ЕЦБ отмечают, что в ЕС даже низкодоходный квинтиль домохозяйств тратит на необходимые расходы (в том числе энергию и продовольствие) в среднем 70% доходов (против 30–35% в среднем) — и наступающий доходный кризис заставит эти домохозяйства прекратить сбережения или нарастить долг.
Расчеты экономистов ЕЦБ демонстрируют предельные масштабы этого эффекта при ожидаемом росте цен и неравенства из-за инфляции, росте кредитных ставок и ожидаемой динамике безработицы: неплатежеспособными могут стать до четверти (20–25%) 20% самых бедных домохозяйств ЕС, т.е. 5% семей.
Отметим, что Дикельманн и Метцлер скорее алармисты — они считают, что это неприемлемо и потребует от правительств ЕС повышенных выплат в рамках социальной политики в 2023 году. Тем не менее такого рода изменения, констатируют авторы, никак не могут дестабилизировать финрынки ЕС — тем более, что 70% долга домохозяйств (по которым в теории может быть объявлен дефолт) является долгом богатых семей и лишь 13% — бедных, максимально подверженных такому риску.
География потенциальных проблем этого рода, вызванных, по оценке ЕЦБ, больше ростом ставок по кредитам, чем инфляцией, также предсказуема. Из крупных экономик ЕС эффект может быть сильным (5–6% домохозяйств, не обслуживающих долги) в Италии и гораздо менее крупных Словении и Словакии, а также на Кипре, меньшего масштаба всплески неплатежеспособности можно ждать в Греции и Латвии. Минимален эффект для Франции, Нидерландов, Ирландии и Литвы — менее 0,5% прироста числа неплатежеспособных, в остальном ЕС он ожидается заведомо менее 1%.