Диане Вишневой не удалось пробудить "Раймонду"

В Мариинском театре заглавную партию "Раймонды" впервые исполнила Диана Вишнева. Простой репертуарный ввод тянул на полноценную премьеру: последним столь же знаковым дебютом было "Лебединое озеро" Ульяны Лопаткиной.

Диана Вишнева принадлежит "поколению вундеркиндов", дружно высыпавших на сцену Мариинки в середине 1990-х и стремительно захвативших балеринский репертуар. Закрепиться на вершине удалось только ей и Светлане Захаровой, но обеим, как оказалось, суждено оставаться в тени Ульяны Лопаткиной: любые их достижения оценивались относительно герметичной, обособленной, никакому поколению не принадлежащей, самодостаточной примы. И если Захарова объективно проигрывала Лопаткиной в статусных ролях русской балетной "академии", то Вишневой не удавалось к ним даже подобраться: доступ к "Лебединому озеру", "Раймонде", "Баядерке" закрыли внешние данные. Помогла экспансия Мариинки на территорию западной классики: психически и физически мобильная как никто, Вишнева стала главной отечественной специалисткой по Баланчину и наиболее успешной исполнительницей современных текстов (от Ноймайера до Ратманского). Но так и не смогла избыть комплекса истинно русской примы-балерины, немыслимой вне истинно русских трехактных глыб. Инициативу подхлестнул перерыв в карьере, устроенный себе Лопаткиной. Освободилась куча спектаклей. Вишнева добыла вожделенную "Раймонду".
       Более резкое несовпадение партии и балерины трудно представить. Присущие Вишневой спортивный динамизм танцев и лукавое обаяние нимфетки плохо вязались с женственной вальяжностью веско и важно размеренных периодов хореографии Петипа, эмоциональная открытость — с образом девственной средневековой графини, проводящей большую часть балета на грани яви и сна, а субтильная фигура — с положенной аристократической статью. Не удалось их связать и на спектакле. Среди всяческих "подруг" и придворных Вишнева терялась чисто физически, выпадала из антуража стилистически и нетерпеливо раскалывала равновесие танцевальных фраз. Однако свести балерину и роль должны были вовсе не "образ" и актерская трактовка.
       "Раймонда" — самый поздний среди шедевров Петипа и самый модернистский среди его академических спектаклей. Сюжет (путаный рассказ светской дамы Пашковой о подавленном либидо графини Раймонды, отдающей руку и сердце благочестивому рыцарю, но видящей в снах страстного сарацина) не в силах выстроить действие. Безошибочная хореографическая конструкция длиннющего трехактного балета держит себя сама. "Раймонда" предвестила торжество бессюжетных балетов в ХХ веке.
       Был шанс, что Вишнева станцует позднего Петипа как позднего Баланчина: несколько километров потрясающе красивых танцев, не нуждающихся ни в каком обосновании, кроме конструктивного. Она так и сделала. Но превращаться в Баланчина отказался Петипа. Сделав за Петипа то, что, по их мнению, не успел сделать он сам, хореографы ХХ века навсегда укоротили балету дыхание. Секрет изготовления больших танцевальных форм оказался утерян. Даже трехактные "Драгоценности" Баланчина на самом деле лишь простая механическая последовательность трех одноактных балетов. Воспитанные хореографами, этот секрет утратили и танцовщики. "Раймонда" Вишневой — цепь спринтерских забегов-вариаций.
       Дебют Ульяны Лопаткиной в "Лебедином озере" (за которым последовали "Баядерка" и "Раймонда"), покончив со смутными и бессодержательными балетными 1980-ми, доказал жизнестойкость и творческую продуктивность русского балетного канона, утраченные было к концу ХХ века. Почти через семь лет дебют Дианы Вишневой в "Раймонде" вернул этому канону художественную маргинальность.
       ЮЛИЯ ЯКОВЛЕВА