Вчера в Филармонии прошла пресс-конференция Андрея Петрова, посвященная двум новым проектам. 5 марта в Малом зале композитор выступит с дочкой и внуками в цикле "Семейный портрет в интерьере", а 7 марта в Большом зале состоится премьера его нового сочинения "Уличные мелодии в смокингах".
Спросите у любого россиянина, чем славен Андрей Петров, и он — во сне ли, в коме ли, с тяжелой ли медвежьей пятой на ухе — ответит: первым русским рок-н-роллом "Нам бы, нам бы, нам бы всем на дно" из "Человека-амфибии" и вальсом из "Берегись автомобиля". Это и есть слава, это и есть народная любовь, это и есть пропуск в рай.
Теперь с этим смирился и сам композитор. Озарение пришло, когда он задумался над странной реакцией публики на концертах американских оркестров. Пока звучит Брамс или Малер, люди сидят чинно-смирно, когда положено — светлеют лицами. Но лишь начинаются "бисовки", рэгтаймы и прочая "легкая" музыка, ритуальная духовность испаряется мигом: "зал преображается, словно люди только ради этого и пришли".
Первый эксперимент на себе и на меломанах господин Петров поставил год назад и до сих пор, говоря о нем, словно испытывает легкое смущение. Так, удачно пошутил, завершил серьезный симфонический концерт юмореской на тему бочонка рома для дьявола морского. Публика как с цепи сорвалась: исполнять юмореску пришлось еще и еще.
Разовый эксперимент разросся ныне до полноценной сюиты симфонических миниатюр "Уличные мелодии в смокингах" — почти что "Чушь во фраке", как назывался много лет назад нашумевший спектакль "Комик-треста", куда вошли музыкальные темы из "Осеннего марафона", "Берегись автомобиля", "Старой, старой сказки", само собой, "Человека-амфибии" и других фильмов. Вошли приодетые, растянутые до четырехминутного концертного формата, переложенные на язык традиционного симфонического оркестра без всяких там эстрадных инструментов. Вошли, еще оправдываясь: дескать, и выдающийся скрипач Ицхак Перлман играет бродвейские мелодии, и Риккардо Мути исполняет музыку Нино Роты. Но идея "Уличных мелодий" настолько очевидна, что никакие культурные оправдания и не нужны вовсе. Впрочем, в концерт включена и музыка "серьезного" английского композитора Уильяма Уолтона (William Walton).
Была не была: стесняться талантливых детей — столь же глупо, как и "легкой" славы. Поэтому 5 марта вместе с Андреем Петровым выступят в концерте из цикла "Семейный портрет в интерьере" его дочь, композитор Ольга Петрова, и внуки — певица Манана Гогитидзе и контрабасист Петр Гогитидзе. Внуки еще студенты. Госпожа Гогитидзе учится на третьем курсе Театральной академии, но до сих пор не уверена, не перепутала ли учебное заведение. Такое сомнение высказала еще приемная комиссия, когда на вступительном экзамене она спела романс и итальянскую арию. Господин Гогитидзе адрес не перепутал: учится на третьем курсе Консерватории и играет в Академическом симфоническом оркестре Александра Дмитриева.
Сам господин Дмитриев, участвовавший во встрече с журналистами, был, кажется, смущен предстоящим несерьезным концертом еще больше, чем Андрей Петров. Иначе бы не произнес изысканно-сложную фразу о "новых одеждах, определяющих лицо музыки, сочетающейся с интерьерами Филармонии". На прошедшей вполне по-домашнему пресс-конференции прозвучала лишь одна печальная нота. Господин Петров признался, что пишет все меньше музыки для кино по простой причине: молодые его не приглашают, а режиссеров старшего поколения, с которыми он традиционно работал, остается все меньше. Грустно, но мы-то уже почти сорок лет знаем, благодаря Андрею Петрову, что будут лететь года, будет журчать вода и в белом тумане скроются черные города.
МИХАИЛ ТРОФИМЕНКОВ