ТЮЗ ежегодно проводит весьма скромный по качеству фестиваль спектаклей для подростков под названием "Радуга". На последнем фестивале было решено не ограничиваться декларациями, а создать в конце-концов для тинейджеров нечто образцово-показательное, чтобы все театры могли на это равняться. За дело взялись драматург Михаил Бартенев и тогдашний главный режиссер этого театра Сергей Каргин, впоследствии отказавшийся от участия в проекте. В итоге в ТЮЗе состоялась премьера спектакля "Я отправлю себя гулять" в постановке Михаила Груздова.
Первоначально образцовая пьеса господина Бартенева называлась "Парниковый эффект". Именно с неблагоприятным для экологии Земли влиянием парникового эффекта призван бороться один из трех центральных персонажей спектакля — некто Валериан Эрастович (Николай Иванов), отрекомендованный как маг и чародей игр. Остальное время он посвящает охране планеты от комет, разгону облаков, формированию атмосферных осадков вручную и безразмерным многозначительным монологам о нравственном состоянии человечества. Логично было бы предположить, что личный офис спасителя цивилизации находится по соседству с палатой, где уже отдыхают Наполеон и Гай Юлий Цезарь. Но нет, в ТЮЗе к подобного рода "духовности" относятся с угрюмой серьезностью.
Фокусник (Валерий Дьяченко) к парниковому эффекту равнодушен, он судорожно и неловко достает платочки из "пустого" ящика, ходит по канату, лежащему на полу, мечтает о гастролях в Тютюшах и о симпатичной ассистентке. Во втором акте, до которого надо еще дожить, фокусник является с настоящим белым кроликом, и кролик, разумеется, оживляет действие минуты на полторы. В перерывах между невыносимыми, редкостно бессмысленными диалогами фокусник спасает от суицида девицу отъявленного вида (ее играет Елизавета Прилепская). Девица символизирует подростковый мир и поет под фонограмму песню Земфиры. Потом самонадеянная барышня становится ассистенткой героя Иванова, заставляет его вылечить от бесплодия одного мужчину, дяденьке подкладывают мячик — значит он беременный, а также помочь в "распальцовке" каким-то поющим бандитам.
Валериану Эрастовичу все это не нравится, девица опять выбрасывается из окна, но Фокусник ее оживляет. В финале все улетают — то есть, каждый держась одной скрюченной рукой за балки декораций, приседает и размахивает свободной рукой. Пьеса почему-то посвящена Зиновию Яковлевичу Корогодскому.
Обидно, что в пересказе этот графоманский бред приобретает даже некоторое подобие сюжета, чего в спектакле нет и в помине. Угасание художественного сознания петербургского ТЮЗа идет как-то уж слишком быстро, приобретая подчас весьма экстравагантные формы. Этим буйнопомешанным спектаклем театр сам ставит себе неутешительный диагноз: в некоторых, относительно членораздельных, репликах текста пьесы говорится как раз о "мании величия", суицидальных наклонностях, комплексе неполноценности у артистов, которые, подобно фокуснику, не в силах придумать ничего мало-мальски оригинального. А очень хочется. Робкие попытки режиссера Груздова придать происходящему хотя бы некоторый налет провинциального шика, например, за счет золотых париков или бандитской самодеятельности, отсылают и к другой проблеме: в тюзовском спектакле кроме всего прочего долго пытаются определить географическое положение мифических Тютюшей. Не стоит труда — это как раз здесь, в ТЮЗе.
На следующей "Радуге" спектакль должен предстать в виде отчета о проделанной творческой работе. Театр непременно вручит себе какой-нибудь почетный приз за преданность подростковому зрителю и необыкновенно талантливое исполнение своего долга. Такие они там, в ТЮЗе. А мы так — погулять вышли.
МАРИЯ ЛИЛИНА