В Издательском доме "Нева" готовится к печати энциклопедия "Щит и меч", посвященная истории органов госбезопасности. С ее редактором, автором таких исторических бестселлеров, как "Империя ГРУ", "Внешняя разведка России", "Двойной заговор", АЛЕКСАНДРОМ КОЛПАКИДИ встретился корреспондент "Ъ" МИХАИЛ ТРОФИМЕНКОВ
— Каким образом вы, профессиональный искусствовед, стали одним из ведущих историков советских спецслужб?
— В советское время, когда я стал искусствоведом, меня интересовал авангард, то есть запрещенное искусство. Им я и занимался. Еле защитился в ЛГУ: меня обвиняли в проповеди взглядов, расходившихся с соцреализмом. Когда же началась перестройка, авангард перестал быть загадкой, хлынул и затопил все кругом. Коммерческий дух оказался сильно завязанным с ним и сразу убил интерес к его изучению. И тут, на волне интереса к "белым пятнам истории", я понял, что ключевые вопросы российской истории и есть белые пятна. В университете я читал много диссидентской литературы, но потом понял, что описанное в ней происходило не там, не так и не с теми людьми, и начал свою работу с редактирования мемуаров невозвращенцев. Архивные документы по-прежнему получать сложно: я изучаю историю, словно разгадываю кроссворд.
— В чем новизна энциклопедии "Щит и меч"?
— Это книга о руководителях госбезопасности: от Алексея Михайловича, от Тайного приказа — до ФСБ, СВР, ФПС, ФАПСИ, — около 200 персоналий. Самая ударная часть будет посвящена жандармам. Как ни смешно, но именно период от Третьего отделения до 1917 года изучен слабее всего. Например, список начальников штаба Отдельного корпуса жандармов даже не публиковался. По советскому периоду мы даем и биографии и.о. глав КГБ. Например, генерала Ивашутина, известного тем, что он четверть века возглавлял ГРУ. А в конце 1950-х годов он был одной из ключевых фигур в КГБ, погорел на Пеньковском. Его мемуары имели бы огромную ценность, но вряд ли он их напишет.
— Бытующее среди интеллигенции мнение о вас можно сформулировать так: "Публикуемая Колпакиди информация бесценна, но идеология подозрительна. Он уверяет, что заговор Тухачевского существовал, значит, оправдывает репрессии". Какова доля идеологии в ваших книгах?
— Надо разделять мое отношение к органам и тем или иным историческим событиям. Я и раньше знал, что в КГБ были, мягко говоря, разные люди: карьеристов, подхалимов, негодяев всегда хватало. Работая над энциклопедией, я вынужден признать, что еще слишком хорошо о них думал. В то же время, я уверен, что для любого государства спецслужбы крайне важны, особенно для России — очень богатой страны, у которой много недоброжелательных соседей. Не будет их, и страна превратится в подобие Африки образца 1960-х. Каждый историк не свободен от политических пристрастий, даже если декларирует аполитичность. Я участвовал в левом движении, традиционные левые убеждения у меня остаются и останутся. Но не они продиктовали мне версию, что заговоры 1930-х годов имели место, а в руководстве шла битва за власть. Эти взгляды разделяют диаметрально противоположные историки. Сторонники и белого, и власовского движений тоже считают, что было мощное сопротивление режиму на разных этажах. Но все мы безусловно негативно оцениваем масштаб репрессий и ни в коем случае не считаем, что сотни тысяч расстрелянных были реальными заговорщиками. Никакого оправдания трагедии быть не может.
— Что такое "синдром гражданской войны", важнейшее психологическое доказательство вашей теории?
— Главный грех большинства пишущих — упрощение. Те, кто пишут о сталинской эпохе, как бы переносят ситуацию в современность. У них действуют люди без прошлого. Для меня принципиально важно показать, что те, кто в 1936-1937 годах столкнулись в борьбе за власть, не были безропотными овечками, боявшимися НКВД. Да и бояться им было особенно нечего. Они имели за собой огромный военный и политический опыт, прошли через гражданскую войну, через неизученные 1930-1931 годы, когда страна снова стояла на пороге интервенции и гражданской войны. "Оттепельная" легенда о прекраснодушных ленинцах опасна и вредна. Такие люди, как Тухачевский, были не ангелами, а людьми со своими расчетами на власть, с целями, которые заключались вовсе не в строительстве светлого коммунистического рая для всех. Странно, что этого не понимают даже после последних десяти лет, доказавших, что политика — дело грязное, что в нее лезут не ради принципов, а ради корыстных интересов.