Вчера в Мраморном дворце открылась первая выставка цикла "Русские художники во Франции", посвященная творчеству Анны Старицкой (Anna Staritskaya, 1908-1981).
"Русскость" Анны Старицкой — чисто паспортная. На фотографиях — стройная, мальчиковатая пожилая дама, напоминающая порой, благодаря игре света и тени, Евгения Евтушенко, которого, кстати, она иллюстрировала. Да, родилась в Полтаве, племянница академика Вернадского. Когда в гражданскую войну мать умерла от голода, а отец пропал без вести (позже он обнаружится в Софии), переехала к тетке в Москву. В 1924 году уехала за границу лечиться от полиартрита: времена были благодушные. Прага-София-Брюссель: 14 лет обучения декоративным искусствам. Единственный драматический эпизод в жизни: арест нацистами в 1942-1943 годах. Мужа продержали в лагере до конца войны, но, в общем, обоим повезло. Военные годы совпали с началом самостоятельного, "неприкладного" творчества. После войны — Ницца, Париж, общество самых актуальных художников и поэтов, работа над книгами, над поэмами-гуашами, поэмами-аппликациями, поэмами-гравюрами, поэмами-объектами. Страсть к бумаге: самые разнообразные ее сорта Анна Старицкая заказывала на "бумажных мельницах". Поездки в СССР к родным, успех, теперь — открытие на родине.
Судя по работам, живой европейский художественный контекст для Анны Старицкой был гораздо важнее воспоминаний об уроках Юона или мифов русского авангарда. Она был своей в кругу художников "нового реализма", объединившихся в первые послевоенные годы в Ницце. Искусствовед Жан-Клод Маркаде (Jean-Claude Marcade), который привез выставку в Петербург и подарил Русскому музею две работы художника, вспоминает по ее поводу "брутальное искусство". Свободные "Черно-коричневое движение" или "Протекающее белое и коричневое" напоминают о современном ей лирическом абстракционизме, а опыты с фактурой бумаги — о техниках кубизма и сюрреализма. Она ничего не открывала, она работала во втором, третьем ряду французского искусства, в прихотливом русле абстрактного искусства сосредоточенно, неровно, достойно, порой ей изменял вкус. В целом ее творчество можно определить как салонный абстракционизм.
Любопытно, что, приезжая в СССР, Старицкая много работала в библиотеках с трудами по русскому фольклору. Предполагается, что они помогали ей в работах на темы русской демонологии, во всех этих "Славянских колдовствах", "Плясках колдунов", "Мирах духов". Но, пожалуй, работам, близким к чистой абстракции, она давала подобные названия зря. Искушение уловить в лаве красок гримасы демонов уводит на ложный путь, отвлекая от формальных достоинств. Когда же нечисть обретает антропоморфные формы, получается милейший красный Слонопотам — "Чудовище из русских игр". Вообще, в духах Старицкой пресловутой "русскости" мало. Они вызывают ассоциации то с повелителем птиц Лоп-Лопом, придуманным сюрреалистом Максом Эрнстом (Max Ernst), то с островами Пасхи, то с индейцами Латинской Америки. Неудивительно: Старицкая жила во Франции в годы, когда книги великих антропологов и специалистов по мифологии становились бестселлерами. Все-таки хорошо, что она родилась в Полтаве. Благодаря факту биографии, можно познакомиться с типичным французским художником послевоенных лет.
МИХАИЛ ТРОФИМЕНКОВ