Всю минувшую неделю, с понедельника по пятницу, во Всероссийском музее А. С. Пушкина на Мойке, 12, проходила третья международная конференция "Феномен Петербурга".
Состав участников выглядел странновато: на конференцию пригласили, например, рок-музыканта Владимира Рекшана и журналистку Нику Стрижак (она, правда, заболела), но отсутствовали самые авторитетные краеведы, скажем, Юрий Пирютко, Борис Кириков, Александр Кобак. Не обошлось, конечно, без "священных чудовищ": к гостям на открытии обратились Даниил Гранин и Андрей Битов.
Когда полсотни докладов было прочитано, организаторы решили подвести итоги. Модератор, историк Юрий Беспятых, отметил, что с каждым разом конференция получается все лучше, и появляются все новые темы, например, "Петербург национальный" (в фойе какая-то женщина громко сетовала: "Цыгане у меня есть, есть шведы, поляки... А где взять немца-еврея?"). К тому же доклады "нарушили привычный взгляд на Петербург", а именно — что ему всего 300 лет, и что это просто европейский город.
В заключение ведущий предложил высказаться гостям. Поднялся мужчина и сказал: "Мне очень приятно, что я здесь, при моей профессии, должности, положении в обществе..." Оказалось, что это геолог-минеролог. Геолог признался, что только здесь "можно сказать о своей странной любви к городу". Пожилой профессор-экономист пожаловался, что раньше было много водички и поблагодарил устроителей "за медленный рост".
Впрочем, многие темы на конференции остались незатронутыми. Одна дама, к примеру, предложила подумать вот о чем: есть не только материальное богатство, но и духовное. Другая заметила, что не освещена тема бездомных. А между тем, сказала она, в этом зале присутствует бомж, "он ходит на все доклады, улыбается, подходит к очень многим женщинам..." (бомж встал и раскланялся). Господину из Академии госслужбы не хватило лекции на тему "Петербург бюрократический", а также других актуальных исследований. "Сейчас происходят потрясающие вещи, причем в негативном плане" — заявил этот господин. — Например, пьяный водитель своротил камень около памятника Достоевскому".
Человек, представившийся "профессором, доктором" напомнил, что Петербург подробно описан в "Откровении Иоанна Богослова", и подчеркнул, что наш город — Новый Иерусалим, на что имеются все документы. Выступил еще благообразный старик. "Моя фамилия Шайтанов, — сказал он. — Я занимаюсь вещими снами". Был Шайтанову такой, в частности, сон: под Петербургом скапливается желтая вода, и это очень опасно. Сейчас господин Шайтанов с соратниками пытается соорудить над городом энергетический каркас, но не уверен, что получится.
Некоторые докладчики выступали полемически. Пожилой писатель Даниил Аль спросил: "Вот Есенин, например, где родился? Можно сказать, что в деревне под Рязанью... А можно — что здесь". Писатель также призвал "окультурить" предстоящий юбилей, чтобы не было как в Москве, "с какими-то световыми эффектами". Борис Аверин рассказал, что первые шесть лет общения с американцами он думал: они такие, как мы, а на седьмой понял — не такие. Еще он посоветовал "не обижать москвичей — они тоже симпатичные люди".
Британский ученый Энтони Кросс, ставший в отсутствие не приехавшего шведского слависта Бенга Янгфельда главной звездой конференции, вспомнил Исайю Берлина и назвал себя "скромным ежом, которому хочется стать лисицей". Он здесь уже в 50-й раз и успел познакомиться с английской общиной. Правда, XVIII века.
Ну а под конец, конечно, все размечтались. Как создадут клуб обожателей Петербурга. Как в следующий раз соберутся на кораблике белой ночью. Как оповестят о себе город и мир (в этот раз было расклеено 20 афиш), наконец, что придет к ним "кто-то моложе 50"... И закономерно пришли к заключению, что главный феномен Петербурга — это как раз конференция и есть.
СТАНИСЛАВ ЗЕЛЬВЕНСКИЙ