В прокат выходит комедия Кантена Дюпьё «Невероятно, но факт», премьера которой состоялась в этом году на Берлинском кинофестивале. После нескольких радикальных авторских экспериментов французский режиссер продолжает заигрывать с мейнстримными киножанрами, прогоняя их через свою собственную абсурдистскую оптику. Рассказывает Юлия Шагельман.
Мистический лаз в подвале уводит Ален (Ален Шаба) и Мари (Леа Дрюкер) не в хоррор, а в абсурдистскую комедию
Фото: Atelier de Production
Мистический лаз в подвале уводит Ален (Ален Шаба) и Мари (Леа Дрюкер) не в хоррор, а в абсурдистскую комедию
Фото: Atelier de Production
Краткий синопсис нового фильма Дюпьё звучит как сюжет стандартной страшилки про дом с секретом. Его — симпатичный двухэтажный особнячок в тихом пригороде — приобретает в ипотеку пара средних лет, Ален (Ален Шаба) и Мари (Леа Дрюкер). Это их первая настолько крупная совместная покупка, и поначалу они сомневаются: дом для них двоих слишком большой. Но риэлтор (Стефан Пезера) заманивает необычной «фишкой»: в подвале есть тайный ход, пройдя через который, можно оказаться в будущем, хоть и недалеком, всего на двенадцать часов вперед. Однако это еще не все! Одновременно с перемещением во времени человек молодеет на три дня, и так каждый раз. Алена эти чудеса не слишком впечатляют, но для Мари решают дело. Разумеется, волшебный туннель оказывается с подвохом. Но там, где другой режиссер снял бы хоррор об опасностях игр со временем, Кантен Дюпьё выдает комедию — пускай не такую гомерически смешную, как его предыдущий фильм «Жвалы» (2020), но достаточно забавную, чтобы на час с небольшим помочь зрителям примириться с быстротечностью бытия.
Обнаружение пространственно-временного искривления в собственном подвале никак не меняет привычное существование Алена. Он по-прежнему каждое утро уходит на работу в страховую контору, каждый вечер возвращается домой к ужину, а в промежутках убивает время, играя на компьютере и раздражаясь, когда клиенты отрывают его от этого занятия своими звонками. Однако некоторые вещи все-таки выводят его из равновесия: например, то, что жена становится буквально одержима переходом и спускается туда каждый день, а то и по нескольку раз в день (постепенно время теряет всякие границы, и становится непонятно, сколько уже прошло — двенадцать часов, неделя или пара лет). Ален пытается предупредить жену, что все это может плохо кончиться — вот и соседская кошка странно себя ведет и, кажется, подает какие-то знаки,— но Мари уже не остановить. Она намерена вернуть молодость и красоту любой ценой, причем не просто ради удовольствия, а чтобы сделать карьеру модели и стать богатой и знаменитой.
Рифмой к чисто женской истории борьбы Мари с неизбежностью увядания становится линия Жерара (Бенуа Мажимель), аленовского шефа. Это типичный альфа-самец, чей кризис среднего возраста выражается в покупке спортивных машин, смене молодых подружек, а также утверждении собственной мужественности на стрельбище. Но всего этого недостаточно, чтобы догнать убегающую молодость, и Жерар меняет свой данный природой пенис на японский электронный девайс, управляемый через мобильное приложение, с тремя скоростями вибрации и возможностью контролировать степень твердости. Как обычно в фильмах Дюпьё, где самые дикие ситуации подаются с самой невозмутимой интонацией, актеры разыгрывают все связанные с искусственным членом гэги совершенно серьезно, и именно это делает их смешными и, как ни удивительно, совершенно не пошлыми.
Снято все это в характерном стиле Дюпьё: картинка в приглушенных светлых тонах, минималистичные декорации, псевдоглубокомысленные диалоги и монологи о самых банальных вещах. В данном случае эти приемы еще и усиливают ощущение замкнутости и ограниченности буржуазного мирка персонажей, которые тихо едут крышей в отсутствие настоящих проблем. Однако по-настоящему режиссер язвит, пожалуй, только над Жераром, а Мари даже по-своему сочувствует. Ален же и вовсе выступает в качестве голоса разума и единственного вменяемого человека в этом шапито, хотя, глядя на то, как он покупает в подарок взрослой женщине сумку в виде плюшевой зверушки, пытается наладить диалог с кошкой или выясняет у доктора, могут ли внутри живого человека завестись муравьи, так сразу и не скажешь.
Конечно же, попытки остановить время, а тем паче развернуть его вспять, оказываются бесплодными. Дюпьё подчеркивает это, решая весь третий акт картины в духе немых комедий, когда проживание героями последствий их поступков показано в виде бессловесного монтажа под веселенький электронный ритм, напоминающий о параллельной карьере автора в качестве диджея, известного как Mr. Oizo. Неожиданностей здесь не будет: и Мари, и Жерар, и философски настроенный Ален приходят к логичным и заслуженным финалам. Однако последние кадры все же отдают ранее не свойственной Дюпьё меланхолией: возможно, в свои 48 он все-таки еще не совсем готов принять, что магического перехода в молодость не существует.