В парижском музее Fondation Francois Pinault открылась выставка «Секунда вечности» Анри Салы. Серия видео, в которых существующая вне времени музыка сталкивается с реальными событиями мира, представлена на огромных экранах в здании бывшей Торговой биржи. К музыке албанского художника присматривался корреспондент “Ъ” во Франции Алексей Тарханов.
Фото: Коммерсантъ / Алексей Тарханов
Фото: Коммерсантъ / Алексей Тарханов / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Алексей Тарханов / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Алексей Тарханов / купить фото
Анри Сала живет в Германии, а учился во Франции. Но принадлежит он к последнему поколению художников социалистической Албании. На его современниках машина советского искусства сломалась, оставив, однако, следы в биографии. Отчасти об этом его работа «Захват» (Take Over, 2017), воспроизводящая на двух гигантских экранах клавиши роялей, на которых исполняются революционные гимны. На одном — «Марсельеза», на другом — «Интернационал», которые иногда смешиваются между собой до степени неразличимости.
Это повод напомнить историю «Интернационала», родившегося в 1871 году на почти столетней давности мотив «Марсельезы» и лишь в 1888 году получившего собственную музыку, известную теперь больше слов. Одну мелодию на экране исполняет механическое пианино, другую — живой музыкант. Инструменты меняются местами, мелодии — кусками, интерпретациями, Анри Сала напоминает, что оба гимна, бывшие символами борьбы за свободу, в какие-то моменты оказывались и символами угнетения, колониализма и террора, разрушения мира до основанья. Белые и черные клавиши, обретая самостоятельность, маршируют перед нами, как безжалостные полки. Звук, изображение, история политики и история музыки смешиваются в одном все время колеблющемся настроении восторга и испуга.
Другая музыка насилия слышится в «1395 дней без красного» (1395 Days without Red, 2011), где мы следим за движением женщины по городу на фоне первой части Патетической симфонии Чайковского. Женщина бежит, останавливается, мы ловим ее неровное дыхание, смешивающееся с темпом филармонического оркестра и даже меняющее его. Куда спешит героиня, мы не понимаем, пока не узнаем, что это вольное воспроизведение часа из почти четырехлетней осады Сараево. Путь на репетицию городского оркестра прерывается паузами и перебежками через улицы, простреливавшиеся снайперами. А название «дни без красного» напоминает, что горожане должны были оставаться незаметными, чтобы не словить пулю с окружавших город высот.
Самая заметная из инсталляций, с которой посетители будут начинать знакомство с выставкой, хотя сам Сала явно считает ее кульминацией,— «Время остановилось» (Time No Longer, 2021) в центральной ротонде. Под стеклянным куполом бывшей Торговой биржи с отреставрированным живописным фризом, наивно представляющим мирный триумф международной торговли в XIX веке, работает огромный экран. На нем в невесомости кружится проигрыватель с пластинкой, который, кажется, движется по земной орбите на фоне восходов и заходов солнца.
Эта работа озвучена музыкой Оливье Мессиана — «Квартетом на конец времени», впервые сыгранным в 1940-х в немецком концлагере для военнопленных, где оказался композитор после разгрома французской армии. «Квартет» сочинялся для виолончели, фортепиано, кларнета и скрипки, но Анри Сала воспроизводит его с кларнетом и саксофоном. Кларнет из 1940-х, саксофон присоединился в 1980-х. «Один из первых афроамериканских астронавтов, саксофонист Рональд Макнейр, планировал сделать первую профессиональную запись в космосе. Он погиб сразу после взлета вместе со всем экипажем космического корабля "Челленджер",— говорит художник.— Его намерение осталось в подвешенном состоянии, где-то между землей и небом… В "Time No Longer" кларнет и саксофон аккомпанируют друг другу, не создавая "дуэта". Скорее, они призраки или тени друг друга».
Центральную ротонду обходит вестибюль с выставочными витринами позапрошлого века, сохраненными от старого музейного интерьера. В этих деревянных полированных аквариумах выставлена графика Анри Салы в сопровождении старинных гравюр, представляющих обитателей моря. Рядом с морскими огурцами или муренами художник показывает свои акварели, клочки политических карт мира, изображающие участки территорий разных стран, выглядящие так же странно, как диковинные морские существа.
Художник говорит, что каждый раз новое пространство для выставки заставляет его менять, перепрограммировать связь между разными инсталляциями. Возможно, многие вспомнят его работу «The Last Resort», которая в свободном 2018 году гостила в Москве. Один из входивших в нее барабанов, подвешенных под потолком «Гаража», стоит и в закоулке Биржи (Another Solo in the Doldrums, 2012).
Мне повезло, новую выставку в музее Пино представлял сам Анри Сала. Для современного художника он, быть может, слишком серьезно относился к своим работам, с другой стороны, он честно пытался максимально подробно рассказать о том, что за ними стоит. Отзывы критиков на «Секунду вечности» сплошь превосходные. Однако интересно, как воспримет выставку публика. Главная ее претензия к современному искусству — невозможность прямого и незамутненного знанием взгляда на произведение. Чтобы его понять, надо выслушать историю его создания, проникнуть в систему авторских ассоциаций и выводов. Иными словами, к произведению обязательно должен прилагаться его автор. Мне кажется, авторы экспозиции это тоже понимают: на время выставки Анри Сала останется в Париже в качестве одного из главных экспонатов, запланирована целая серия конференций, перформансов и концертов.