В минувшие субботу и воскресенье в ДК им. Горького московская антреприза, носящая название "Театр Пелевина", показывала свой "эксклюзивный проект" "Чапаев & Пустота". Ничего особенного в нем и не было бы, если бы не сработавший расчет на привлечение абсолютно нового зрителя.
Поклонникам Пелевина беспокоиться не стоило. Говорят, кумир их появился на одной из репетиций минут на десять и ушел, на прощанье сказав, что никак он не думал, что его можно так понять. А премьеру (она состоялась в Москве перед Новым годом) своим присутствием и вовсе не удостоил.
А что тут понимать? Сама идея создать "Театр Пелевина", с одной стороны, достойна его же пера, с другой — казалось бы, обречена на провал. Потому что пелевинские романы снимают с действительности верхний слой бреда. История болезни писателя не интересует. А она-то и является предметом драматического искусства. Неудивительно, что спектакль имеет мало отношения к театру вообще. Живейший интерес вызывает не сцена, а зрительный зал, только глядя на публику и поймешь, в чем, собственно, "эксклюзивность" этого проекта.
Огромный зал ДК им. Горького заполнили молодые люди в черных кожаных брюках и стильных очках, юноши в джинсах, волосы забраны в хвост, болельщики "Зенита" с девушками и взвод матросов. В зале попадались и внушительных форм мужчины в сопровождении загорелых спутниц с голыми руками. Они купили билет в первых рядах за 1500 рублей. А что получили? То же самое, что и балкон за 150 рублей. Отменную декламацию, мизансцены вокруг микрофонов, минимум лазерного шоу, ярко-красную бурку, исподнее цвета слоновой кости и трансформирующуюся железную кровать. И две мега-звезды — Сергей Никоненко в роли Чапаева и Евгений Сидихин — Пустота. И текст романа. Если закрыть глаза — похоже на выступление сатириков. Собственно, на текст зал и реагировал. Матросы радовались "балтийскому чаю", всем нравилась реплика Ленина: "Лечиться, лечиться и лечиться". А вот на фразу: "Новые русские разбираются, кто из них более русский" — никто не откликнулся, видимо, она уже не актуальна. Скучно было на сцене, господа.
Но конфетными фантиками никто не шуршал. Зато то и дело открывались банки с джином и пивом, точно ели краковскую колбасу, она очень ароматная. О безобидных чипсах я не говорю. Зрители вставали, выходили в буфет, возвращались. Никто никого не одергивал.
Можно было бы испытать восторг, простое слово "Пелевин", самыми крупными буквами набранное на афише, сотворило чудо, в театр в массовом порядке пришли те, кого обычно туда на аркане не затянешь. Более того, они ждали праздника. Болельщики "Зенита" на своем сайте сообщали друг друг, что срочно перечитывают роман, видимо, как меломаны клавир. А зря, по большому счету ничего, кроме иллюзии театра, они не получили. От Пелевина, конечно, не убудет.
Но "эксклюзивная" аудитория вряд ли продолжит свои театральные опыты, и ее можно понять. Теперь они могут быть уверены, что театр — это абсолютно бессмысленно, может испортить даже такую хорошую литературу. Вот и получается, что "Чапаев & Пустота" — это не просто анекдот, а самое циничное зрелище, которые мы видели за последнее время.
ЛЕЛЯ МИЗГИРЬ