концерт индастриал
В Москве в ангаре на Автозаводской выступила бельгийская группа Front 242. На концерт звезд самого брутального и громкого стиля, к удовольствию БОРИСА Ъ-БАРАБАНОВА, пришла качественная столичная публика.
Рядовым потребителям музпродукта имя Front 242 не говорит ничего. Меломаны широкого профиля называют эту музыку "индастриал". Адепты же индастриала никогда всерьез этот бельгийский коллектив не воспринимали, несмотря на всю его 20-летнюю историю, предпочитая считать его "жестким синти-попом". Как выяснилось на концерте, "поп" — главная составляющая их музыки, во всяком случае, в сценическом воплощении. Это напрямую связано с тем определением, которое дали своей музыке сами Front 242,— electronic body music.
Какие бы трансформации ни происходили со стилистикой Front 242 на пластинках, на концертах главной их целью всегда было воздействие на физиологическом уровне. Визит в Москву был первым в истории Front 242, и в качестве средства коммуникации музыканты выбрали самое простое орудие — "прямую бочку", проще говоря, ровный танцевальный ритм. Специалисты вслушивались в нюансы и морщили носы, сравнивая с оригиналами "живые" версии давно знакомых треков "Body To Body", "Moldavia", "Headhunter", "Im Rhythmus Bleiben", "Crapage", "Melt" и номера "Together" и "One" с выпущенного после большого перерыва альбома "Pulse" (2003). Но основная аудитория просто танцевала под качественный звук и сногсшибательный бит.
Надо честно признаться: способы высечения из аудитории позитивных эмоций, которыми пользуются Front 242, не слишком отличаются от инструментария группы Scooter. На сцене Front 242 — живой барабанщик (это хороший тон, несмотря на то что большая часть звуков компьютерного происхождения), клавишник всего лишь с одним-единственным синтезатором и два вокалиста/эм-си — крупные мужчины, прыгающие в такт биту и собственным речевкам ну в точности как русские братки, открывшие для себя в середине 90-х рейвы и экстази. Если быть до конца честным, главного человека группы Front 242 Даниэля Брессанути на сцене вообще не было: этот почтенный господин стоял за звукорежиссерским пультом и следил, чтобы аппаратура лупила по ушам со всей возможной силой и художественностью. Аппаратура справлялась с задачей на "пять" — все глохли с видимым удовольствием, потому что за этим и пришли.
Главными героями вечеринки стали зрители. Взрослые люди от 25 и старше цивильной внешности. Я не заметил сильно пьяных, хотя работали бары; не было и кордонов милиции, организаторы прекрасно справились с охраной порядка сами. От публики веяло благополучием, ясно было, что практически за каждым из пришедших регулярный доход, движимое и недвижимое имущество, наверное, семья, наверное, перспективы. Это была та самая "качественная аудитория", о которой мечтают брэнд-менеджеры, отвечающие за спонсорские бюджеты (при этом молодое агентство UMC сделало концерт Front 242 вообще без спонсоров). И вот 2 тыс. подобных субъектов приперлись в субботний вечер к черту на задворки, в мрачный ангар автомобильного тюнинг-центра "Механика" на улице Автозаводская, который один-два раза в год переделывают в концертную площадку ради крупных акций с абсолютно неизвестными широкой публике артистами.
В прошлый раз, например, здесь был фестиваль с участием исключительного американского рэпера Сола и групп Electric Six и Plaid. Чтобы насладиться Front 242, зрители платили от 800 руб. (стоячее место в танцевальном партере) до $100 в VIP-баре. 2 тыс. зрителей с такими ценами на билеты — результат, которому может позавидовать, например, ДК имени Горбунова. Это значит не только то, что стиль индастриал по-прежнему является в России предметом культа. Это значит, что в Москве есть существенное количество людей, которыми сложно манипулировать традиционными средствами, их не затащить на концерты убогих российских рокеров или на выступления перезрелых западных звезд. Они, кажется, вообще мыслят себя вне серого российского "электората". Но если их зацепить по-настоящему, например, предложить им сладкий кусочек какого-либо музыкального культа, они среагируют мгновенно и приедут хоть на элеватор, хоть в автомастерскую, хоть в глухой лес.