фестиваль фотография
В Московском музее современного искусства в рамках фестиваля "Мода и стиль в фотографии" открылась выставка "Катя и Коля в школе и дома". Идеальных советских детей 1960-х в несуществующих декорациях разглядывала АЛЬВИНА Ъ-ХАРЧЕНКО.
В моей английской спецшколе преподаватели любили натаскивать учеников на "темах" — разной величины текстах о всякой ерунде. Литературной ценности или отсутствия вранья от этих рассказов типа "Мой день" или "Моя семья" никто не ждал. Главной "тематической" задачей было впихнуть в рассказ максимальное количество полезной лексики и заковыристых грамматических конструкций, а то, что в жизни никто такими фразами не говорит, было вполне очевидно. Это ощущение намеренной и малоскрываемой искусственности вспоминается с первой же фотографии на "Кате и Коле в школе и дома". Вся выставка — избранные кадры из фотосерии Дмитрия Смирнова, которую он сделал в 1964-1965 годах для "Таблиц и грампластинок для развития речи на уроках английского языка в V-VIII классах" издательства "Просвещение". Экспонаты на "Кате и Коле..." — не обычная фотография, а так называемая "крашенка" (то есть раскрашенные ретушером, а затем повторно воспроизведенные черно-белые снимки). Все они посвящены двум советским школьникам, запечатленным в разнообразных бытовых ситуациях. Почему-то почти всегда порознь: в кадре румяные, круглолицые брат и сестра появляются вместе всего раза четыре, и присутствие второго обусловлено самой ситуацией (за пустой доской в шахматы играют обычно сумасшедшие, да и завтракать одному скучно).
Многие снимки расположены в кинематографическом порядке, как если бы пленку с простейшим действием героя сначала разложили на кадры, а потом их распечатали. Названия можно было бы вбивать в голову иностранцам, начинающим осваивать русский язык: "Катя вытирает посуду", "Катя готовит обед", "Коля делает уроки". С учетом года съемки постановщики фотографий перебрали абсолютно все возможные способы убить время дома. Сделав зарядку и уроки, приготовив и переварив обед, сыграв в шахматы, а также тщательно вымыв шею и уши, Катя и Коля по прихоти постановщика концентрируются на процессе одевания. И без того бережно относящийся к деталям фотограф здесь просто превосходит сам себя: не увековеченными остаются, кажется, лишь доли секунд. За время осмотра всех этих "Катя держит юбку", "Катя надевает юбку", "Катя держит чулки", "Катя надевает чулки" и прочих нормальный ребенок успел бы переоблачиться несколько раз. Кажется, под сладострастным взглядом фотографа героине так и не суждено толком одеться, но — победа! — финальная карточка озаглавлена "Катя надела блузку", и автор переходит к портретам в интерьере.
Они, пожалуй, и есть самое интересное на выставке. Крупицы драгоценной информации рассыпаны в основном на заднем плане: вот комодик (явно не отечественного происхождения), ковер с этническим орнаментом (неизвестной республики), белый телефонный аппарат (ГДР, с ходу определит зритель за сорок). Да и сидящего так ладно пальтишка на Коле, если приглядеться, не было в ассортименте советских универмагов. Вся предметная среда, окружающая брата и сестру, говорит о том, что дети эти непростые. Но, с другой стороны, и не "золотые": покрывало на Колиной кровати, простая посуда подсказывают, что позировали для фотографий все же не отпрыски партийной элиты.
Кем бы мог работать папа Кати и Коли — вот главная загадка выставки, которая имеет только один верный ответ: никем. Потому что показанным на выставке образом никто в СССР никогда не жил, и весь мир обеспеченных, но трудолюбивых детей, привыкших самостоятельно мыть окна квартирки где-то на Патриарших прудах, очевидным образом выдуман. Но то, что жизнь героев не срастается с реальностью, фотографа и ретушера не смущает точно так же, как не смущала постановщиков советского фантастического фильма "Москва--Кассиопея" необходимость конструировать космические корабли чуть ли не из картона. Виртуальная реальность "Кати и Коли..." — это не вранье о прошлом, а фантазия о будущем. Мечта-раскраска, несбыточность которой анилиновым красителем подчеркнута еще больше.