Международные компании, решившие отказаться от бизнеса в России из-за спецоперации на Украине, официально заявили о миллиардных потерях. Некоторые иностранные бизнесмены отдавали активы по символической цене в один евро, другие передавали топ-менеджменту российского подразделения без раскрытия условий сделки, применялись и иные схемы. По словам экспертов, западные игроки, покидая российский рынок, предусматривали возможность возобновить деятельность. Ведь несмотря на политическую турбулентность, «большой куш» терять никто не хочет. Наиболее вероятными путями возврата аналитики называют франчайзинг или создание совместных предприятий.
Передача подразделения западной компании российскому менеджменту зачастую означает «теневую» продажу. При этом сразу же появляются проблемы — от вопросов с программным обеспечением до мелких организационных и административных
Фото: Евгений Павленко, Коммерсантъ
Передача подразделения западной компании российскому менеджменту зачастую означает «теневую» продажу. При этом сразу же появляются проблемы — от вопросов с программным обеспечением до мелких организационных и административных
Фото: Евгений Павленко, Коммерсантъ
От простоя до ухода
Согласно информации Федеральной службы по труду и занятости, с марта по июль в России приостановили работу 3 тыс. организаций, 527 иностранных компаний ликвидировали.
«Западные инвесторы вынуждены были оперативно продавать компании, так как на них оказывалось давление со стороны общественности, миноритарных акционеров, чиновников "недружественных" стран. Российский рынок в глобальных продажах, как правило, занимал от нескольких процентов до десяти. Иностранные институциональные инвесторы приняли решение, что рациональнее сейчас уйти из России, чем испытывать сильное давление»,— указывает на причины автор стратегий автоследования «Финам» Дмитрий Марков.
В Санкт-Петербурге на 10 августа 68 предприятий находятся в простое. По словам вице-губернатора Алексея Корабельникова, среди них 42 компании — с иностранным капиталом, 26 — российские. 79% из общего числа производств, чья работа приостановлена, относятся к промышленным предприятиям. Более 4,5 тыс. человек на 81 предприятии находятся в режиме неполной занятости. Из таких предприятий 11 — иностранные, а 70 — российские. Больше всего пострадала автомобильная сфера. В конце февраля Nissan, Toyota и Hyundai объявили о приостановке работы в Петербурге. Из простоя заводы не выйдут до конца 2022 года — весны 2023 года. Тем не менее компании не говорили об уходе с российского рынка.
«Многие компании сознательно снизили до минимума рыночную активность российского филиала или подразделения. Например, закрыли продажи, но выполняют гарантийное и постгарантийное обслуживание. Головная компания осуществляет необходимую поддержку местной структуры. Реализация этой стратегии демонстрирует желание иностранного бизнеса остаться в России»,— замечает управляющий партнер международной консалтинговой группы Seitenberg (Австрия) Кирилл Лапин.
А вот автоконцерн Renault, приостановивший деятельность московского завода в феврале, в мае передал российские активы в государственную собственность: доля в «АвтоВАЗе» перешла ФГУП НАМИ, завод «Рено Россия» — городу Москве. Французская компания оценила потери по итогам первого полугодия в €2,3 млрд ($2,4 млрд) из-за прекращения промышленной активности в России. Московский бизнес еще пополнился активами. Например, производитель колбас «Велком» купил финский Valio. McDonald’s продал бизнес одному из своих франчайзи — компании «Гид» бизнесмена Александра Говора. После этого сеть ресторанов возобновила работу под брендом «Вкусно — и точка». Потери в результате ухода из России компания оценила в $12 млрд.
How to say goodbye
Некоторые западные игроки продавали свой бизнес без желания вернуться. Например, норвежский производитель красок Jotun в России продал завод, расположенный в Ленинградской области, строительному холдингу «Атомстройкомплекс» из Екатеринбурга.
Другая схема — продать бизнес топ-менеджменту российского подразделения. Финская компания Wartsila, производящая оборудование для энергетической, морской отраслей и судостроения, закрыла представительство в Санкт-Петербурге и продала Transas Navigator (ООО «Транзас Навигатор») и Wartsila Vostok (ООО «Вяртсиля Восток») их руководству.
Третья стратегия — передача бизнеса инвесткомпании. Так, N3 group приобрела веб-студию Func (зарегистрирована в Санкт-Петербурге), входящую в топ-150 digital-агентств и разработчиков сайтов по версии рейтинга рунета. В конце июня компания совместно с управляющим партнером инвестхолдинга «Ташир Медика» Арсеном Галстяном приобрела еще один актив — международную компанию DataArt, основанную в Санкт-Петербурге Евгением Голандом. Эксперты посчитали, что сделка прошла по символической цене.
«Самый надежный способ сохранить позиции в России и не "быть проклятыми" на Западе — это выкуп российского подразделения с помощью инвестиционной компании в дружественной стране. В этом случае инвестиции осуществляются через третье лицо и рассматриваются как финансовый актив. Такое возможно, если компания имеет большое количество активов в России и не торгуется на западных биржах»,— считает господин Лапин.
По его словам, передача российского подразделения местному менеджменту зачастую означает «теневую» продажу, а по факту западная компания продолжает заниматься управлением. Но при этом сразу же появляются проблемы — от решения вопросов с программным обеспечением до мелких организационных или административных. «Сюда же можно отнести передачу подразделения в доверительное управление и "прописывание" в соглашениях права обратного выкупа, хотя эта схема вообще не проверена. И российская, и западная стороны должны верить, что каждый делает все, чтобы соблюсти условия соглашения. Но реальный опыт показывает, что все может измениться. Например, западной компании станет неинтересен российский рынок и она прекратит поддержку. Или российский менеджмент, "вытащивший" подразделение, откажется отдавать его обратно»,— отмечает эксперт.
Сделка в один рубль
Аналитики делают акцент на то, что если подразделения или ставшие суверенными предприятия продолжают так или иначе управляться головной компанией и все бизнес-процессы в них формируются исходя из корпоративных стандартов, то можно говорить как минимум о желании западной корпорации сохранить позиции на российском рынке. Но даже если и была продажа актива, то полностью схемы вряд ли будут обнародованы в широком информационном поле, а символическая цена всегда «подпитана» будущими коммерческими выгодами.
«Как правило, представители крупного бизнеса из-за рубежа вынужденно останавливали свою деятельность в России и уходили с внутреннего рынка нашей страны безо всякой радости. Именно поэтому в ряде случаев были официально прописаны опции возврата к операционной деятельности в России, как в кейсе с продажей 68% доли "АвтоВАЗа", принадлежащей французам из Renault. Сделка, как известно, была оценена сторонами в один рубль, но предусматривает возможность обратного выкупа доли, принадлежавшей французской стороне в течение шести лет. Несколько иная схема была реализована при продаже активов немецкой торговой сети OBI. В данном случае речь шла о продаже активов за один евро, притом что главным бенефициаром сделки стал бизнесмен Йозеф Лиокумович, который, по некоторым данным, является доверенным лицом семьи Хауб, через Tengelmann Group частично владеющей OBI. Как видим, западные компании, вынужденные уходить из России, будут применять различные методы для того, чтобы оставить себе возможность со временем возобновить деятельность на нашем рынке»,— поясняет доцент кафедры корпоративного управления и инноватики РЭУ им. Плеханова Максим Максимов.
Дмитрий Марков замечает, что иностранные компании в основном продавали бизнесы с дисконтами не менее 50% к справедливой оценке. «В случае улучшения международной обстановки возврату иностранных инвесторов будут рады. Иностранные инвестиции, ведь, это не только деньги, но и технологии, опыт, новые рабочие места»,— подчеркивает эксперт.
Но обязательно вернусь
Многие компании не могут договориться о цене и ищут на актив покупателя. Претендентов ищут финский концерн Nokian Tyres на свой завод по выпуску автомобильных шин в Ленобласти, Bosch — на завод холодильников и стиральных машин в Петербурге, Teknos — на предприятие по производству лакокрасочных материалов в Ленобласти. Japan Tobacco, владеющее фабрикой «Петро» в Петербурге и «Крес Нева» в Ленобласти оценивает различные варианты своего бизнеса в России, также включая возможную передачу права собственности.
Однако большая доля бизнеса собирается, наоборот, возвратиться. «Среди компаний, выразивших свою готовность вернуться к полноценной операционной деятельности в России, можно назвать IKEA (планирует возобновить работу в течение одного-двух лет), Reebok (уже начала продажи через турецкий холдинг FLO Retailing), Uniqlo (открытие магазинов ожидается в октябре-ноябре), Crocs (использует франчайзинговую модель). Вообще, можно с высокой долей вероятности утверждать, что франчайзинг станет одной из наиболее популярных схем по возвращению "беглецов" на российский рынок. Помимо данной схемы, высокий потенциал имеет вариант с продажей бизнеса локальному топ-менеджменту, с последующей незначительной модерацией имени бренда. По такому пути пошли в компании L’Occitane, продолжив работать в России под названием "Л’Окситан". Подводя итог можно сказать, что для бизнеса политическая турбулентность не является ключевой проблемой. Куда больше его волнуют сугубо коммерческие вопросы. И Россия, обладая достаточно большим объемом рынка, всегда будет интересна зарубежным компаниям»,— считает господин Максимов.
Господин Марков указывает, что возврат международных компаний возможен после снятия наиболее жестких санкций и нормализации отношений между странами. «Предполагаю, что со стороны российского регулирования не возникнут сильные сложности, так как процесс взаимовыгодный. Скорее всего, будут обратные выкупы бизнесов у российских собственников, но уже по более высокой оценке. Также начнут создаваться совместные предприятия»,— прогнозирует эксперт.