На этой неделе "Первый канал" в самый прайм-тайм пускает четырехсерийный художественный фильм "Брежнев". Эпоха Леонида Ильича выглядит в фильме не очень умной и не очень богатой, зато спокойной и душевной.
В мире — новый виток моды на фильмы о вождях, особенно умирающих. Александр Сокуров в "Тельце" увидел Ленина разлагающимся и умственно, и физически — что есть, согласно авторской версии, следствие моральной порчи и декаданса. Робер Гидигьян снял картину "Поздний Миттеран", где показал французского президента тоже на полпути к могиле, но тот уходит достойно — хотя и под шумок разоблачений, и во многом разочарован в социалистических идеалах, но не сдает их. У нас плодятся фильмы и сериалы (пока только часть осуществлена) об Андропове, Дзержинском, Берии, Горбачеве, многократно по разным поводам потревожена тень Сталина (см. "Власть" #50 за прошлый год). Майкл Мур своим "Фаренгейтом 9/11" стремился сделать политический труп из Джорджа Буша.
Снять кино, да еще игровое, о Брежневе до недавнего времени никому в голову не приходило. (Если не вспоминать славных времен "Малой Земли" с голосом Вячеслава Тихонова. А также "Солдат свободы" и других фильмов с Евгением Матвеевым: первый был, так сказать, духовным alter ego руководителя страны, а второй — физическим.) Так вот, теперь такое кино есть. Его снял режиссер Сергей Снежкин по идее Елены Яцуры и сценарию Виктора Черныха. Вышло оно из недр объединения "Слово", где в поздние времена те же Матвеев с Черныхом учили народ "любить по-русски". Теперь Матвеева нет, а Брежнева сыграл и ранее не чуждый темы партийного вождизма Сергей Шакуров. Он героически выносит на себе тяжелый грим склеротичного генсека: одни брови весят, небось, полкило. При этом суперпрофессиональный актер ухитряется растягивать губы не только на всякие "сиськи-масиськи", но и на "сексуальную улыбку", обращенную к медсестре Лизе, его последней, но далеко не первой зазнобе (ее играет Мария Шукшина).
Авторы избежали соблазна "приподнять" образ Брежнева в молодости. Эту его возрастную ипостась доверили актеру Артуру Вахе: видный, но недалекий рубаха-парень заказывает "пиво с прицепом", а девчонке — "петушка", не прочь сходить налево, но жену или подругу в обиду не даст. Ничем особенным герой себя не проявляет ни на заводе, ни в армии, ни в партийных шеренгах — разве что умением в нужный момент пойти на попятный. Тем более удивительно, что к финалу жизни, вопреки общему мнению, киношный Брежнев становится кладезем народной мудрости (вина ли в этом харизматичного Шакурова?). Не говоря уже про образцовые душевные качества — что очевидно возвышает его над убогим окружением.
В брежневских снах-флэшбеках пробегают этапы большого пути: зачуханная уральская деревня, днепропетровский завод, Малая Земля, взбучка, полученная от истеричного Хрущева, который настрого запретил бровастому соратнику проявлять инициативу без согласования с руководством. Потом героя фильма вынесло на вершину пирамиды, а вздорный Хрущев был отправлен в отставку. Но именно по его заветам Леонид Ильич и прожил, и пережил большинство гораздо более искусных интриганов, начав и завершив собой эпоху застоя. Которая в аннотации к фильму названа "временем относительного благополучия и стабильности". Именно это внушали Леониду Ильичу его истинные и ложные дружки, говорившие: "Страна нуждается в покое и стабильности, а покой и стабильность — это ты". Если бы не это, может, больного, пожилого человека отпустили бы на отдых гораздо раньше.
Конечно, от "Первого канала", еще лет десять назад запевшего "Старые песни о главном", можно было ожидать более радикальной реставрации и слезливой ностальгии. "Брежнев" максимально политкорректен, начинаясь с драмы "плачущего большевика" (Сергей Гармаш), проникающего на брежневскую дачу с письмом в защиту незаконно осужденного сына и падающего замертво от переживаний. Еще один прогрессивный политический акцент сделан в сцене, где генсека сносит с намеченного маршрута и он заявляется в сельский магазин с пустыми полками, а потом не может проглотить тухлую колбасу без рюмки зубровки. Это и есть "образ эпохи". Но некрасивые реалии вторгаются в фильм лишь эпизодически. Основное внимание приковано к закулисным интригам брежневского двора, попытке высокопоставленного больного добровольно покинуть свой пост, к самообороне протежируемого генсеком днепропетровского клана, который прирос к своим блатным креслам и во что бы то ни стало намерен сохранить одряхлевший режим.
|
|
|
|
|
|
|
В четырех сериях "Брежнева" актеры Артур Ваха (вверху) и Сергей Шакуров (внизу) воплотили дорогого Леонида Ильича на любой зрительский вкус
|
Вообще-то, если покопаться, подобные драматургические коллизии найдешь во властных структурах любой страны и любой эпохи. Вопрос в том, с какой целью кинематографисты в них погружаются. Скорее всего, они спешат удовлетворить ту часть телезрителей, которая любит и закулисье сильных мира сего, и советскую эпоху. Брежнев как раз та фигура, которая позволяет сочетать иронию с ностальгией и без излишней лакировки действительности показать хорошего мужика, правда, не орла, ставшего частью и жертвой византийской системы. Впрочем, этот вывод тоже подается без нажима: в конце концов, все эти монстры — "наши", "свои", мы с ними рядом жили-поживали, и все было не так уж чтобы совсем хреново.
Застойный музей восковых фигур представлен в фильме во всей красе — от Суслова до Андропова. Первый в исполнении Игоря Ясуловича — это полюс авторской антипатии, даже на фоне Черненко, после встречи с которым у главного героя "весь день испорчен". Брежнев вспоминает, как в Политбюро хотели скинуться по червонцу Суслову на пальто и пытались выведать, когда тот последний раз "петрушил" свою жену на отдыхе. Но ни пальто не купили, ни тайн сусловской семейной жизни не прознали. Зато его вдова предложила переименовать в честь супруга город Саратов: правда, тот родился ближе к Ульяновску, но Ульяновск, сами понимаете... Помозговав, Брежнев решает, что города на этого человека в футляре многовато, разве что назвать улицу или фабрику галош.
Андропов, похоже, планировался полюсом симпатий и прогрессивных веяний. Но Василий Лановой испортил идею. Он сделал Юрия Владимировича поблекшим романтическим принцем, но лишил его важного достоинства в виде интеллекта, так что в серьезную прогрессивность его намерений не очень верится. Посолиднее смотрится Владимир Меньшов (бравый вояка Устинов), похитрее — Вадим Яковлев (старая лиса Громыко). Вот и все, чем располагала верхушка власти. Остальные были или еще более ничтожны, или просто не вошли в фильм. В его раскладе не было места ни Горбачеву, ни, предположим, академику Сахарову, потому что тогда бы пришлось говорить о политике как о борьбе идей и личностей — фильм же посвящен дружной и сварливой политической коммуналке.
 | Председатель КГБ Юрий Владимирович Андропов (актер Василий Лановой) |
|
 | Министр иностранных дел СССР Андрей Андреевич Громыко (актер Вадим Яковлев) |
|
 | Жена Леонида Ильича Брежнева Виктория Петровна (актриса Светлана Крючкова)
|
|
 | Последняя медсестра Брежнева Лизавета (актриса Мария Шукшина)
|
|
 | лен Политбюро Михаил Андреевич Суслов (актер Игорь Ясулович) |
|
 | Министр обороны СССР Дмитрий Федорович Устинов (справа, актер Владимир Машков) |
|
На этой коммуналке ездят охотиться в Завидово и распевают славянские песни: "Рiдна мати моя" и "Златые горы". Здесь с согласия умудренной жены (Светлана Крючкова) флиртуют с молодой медсестрой, едва не ставя ее под удар ревнивых кремлевских царедворцев. Здесь слушают анекдоты о самом себе в исполнении штатного брадобрея. Здесь психуют по поводу отлученной от дома дочки-"лахудры". Здесь, наконец, забавляются мужскими игрушками в виде бесчисленных орденов и подаренных сабель. Все как в жизни обычных людей, лишь с небольшой поправкой на кремлевско-рублевский гламур.
Не последнюю роль — в полном согласии с ветрами мировой киномоды — играет в фильме медицинский сюжет. Врачи и медсестры оказываются в центре основных событий, а симптомы болезни Ильича показаны подробно и со знанием дела. Да и сам Брежнев проявляет законное любопытство к теме финала мировых вождей. Ему удается выяснить среди прочего, что генерал де Голль пережил два инфаркта и умер 80-летним от разрыва аорты. А Уинстон Черчилль вообще дотянул до девяноста одного с единственной почкой. Ни один из них не страдал маразмом. Оба навсегда остались в истории. Может, дело не в здоровье, а в том, что народ призывал их на власть в нужный момент, но никто не уговаривал держаться за нее, проклятую, ради мира на земле или пресловутой стабильности?
АНДРЕЙ ПЛАХОВ
