Польский кинорежиссер и оперный экспериментатор Мариуш Трелински инсталлировал в Мариинский театр свою постановку самой популярной оперы Пуччини — "Мадам Баттерфлай". Побывав на премьере, ОЛЬГА КОМОК сочла это приобретение весьма удачным, хотя и слегка запоздалым.
Укутанная в кимоноподобные коконы мадам Баттерфлай, подчеркнуто европейский лейтенант Пинкертон и их японские и американские начальники, родственники и слуги страдают на фоне пронзительно пустых декораций ярко-синего, ярко-красного, ярко-лилового колеров. Скупой опорой им служат принципиально прямоугольные балюстрады, балконы и помосты. Устрашающие гигантские маски и статуи богов с оскаленными зубами. Вместо моря, у которого живет Баттерфлай, — поразительно плавно скользящие по сцене джонки, иногда режиссер выстраивает из них целый лодочный балет с участием лодочников и зажженных бумажных фонарей. Движения всех актеров замедленны и стилизованы под японские гравюры, стандартная оперная жестикуляция дозволена только "американцам" — Пинкертону и консулу Шарплесу.
В сущности Мариуш Трелински и его постановочная бригада (художник-постановщик Борис Кудличка, художники по костюмам Магдалена Теславска и Павел Грабарчик) сделали ставку на отсутствие действия. То есть именно на то, в чем уже сто лет упрекают Джакомо Пуччини. Композитор, писавший крайне кинематографичную музыку до изобретения кино (короткие запоминающиеся мелодии, впечатляющий "монтаж", ударные оркестровые и вокальные эффекты), в "Баттерфлай" освоил вполне "жареный" для своего времени сюжет. Однако газетная история японской гейши, покинутой мужем-американцем и сделавшей харакири, превратилась у Пуччини в психологически насыщенную историю ожидания — бесплодного, мучительного и долгого: в первой версии 1904 года второй акт "Мадам Баттерфлай" длился более полутора часов и потерпел полный провал. Затем, как водится, опера была переделана и завоевала мир. Польская постановка второго, трехактного, варианта "Баттерфлай" возвращает ему изначальный смысл. Главные эпизоды оперы — оркестровые: Чио-Чио-сан предчувствует беду, ждет, страдает, готовится к смерти, и все это молча и очень медленно. В процессе страданий ей неизменно ассистируют три безмолвных танцовщика, вывезенных для мариинского спектакля господином Трелински из Варшавы. Слуги мадам Баттерфлай замечательно имитируют искусство традиционного японского танца буто, носят жутковатые маски, в решающий момент подносят героине кинжал. Талантливо нагнетает трагическую атмосферу пластическими средствами сват Горо. Эта роль довольно макабрического японского национального джокера, путающего все карты, замечательно удалась Андрею Зорину.
Чего, увы, не скажешь о главных героях: ни молодая Татьяна Бородина (просим не путать с Ольгой Бородиной) в роли Баттерфлай, ни заслуженный Юрий Марусин в роли Пинкертона не достигли тех вокальных высот, которые должным были заполнить сознательно смоделированные пустоты Трелински. Но и это не беда: живой и "вкусный" оркестр, хорошая работа артистов, которые играют всех второстепенных персонажей, и безусловно красивая постановка служат залогом того, что новая "Мадам Баттерфлай" не просто останется в репертуаре Мариинки, но и составит предмет его гордости, пусть и вслед за Варшавой и Вашингтоном.