С каждым годом в Москве и других крупных российских городах становится все больше бездомных. Социальные потрясения приводят тысячи людей к потере работы, разрыву семейных связей и психическим расстройствам. Спецкор “Ъ” Ольга Алленова вместе с соцработниками благотворительной организации «Ночлежка» несколько дней общалась с их клиентами и выясняла, как изменились бездомные в XXI веке; почему важно спрашивать их о том, чего они хотят; можно ли отличить современного бездомного от остальных жителей мегаполиса и ради чего люди занимают очередь в «Ночлежку» с раннего утра.
«Ночной автобус» привозит горячую еду на площадь Трех вокзалов к 19 часам. К этому времени здесь уже выстраивается очередь
Фото: «Ночлежка»
«Ночной автобус» привозит горячую еду на площадь Трех вокзалов к 19 часам. К этому времени здесь уже выстраивается очередь
Фото: «Ночлежка»
«Смерти я не боюсь. Жить страшнее»
Ноябрь 2021 года. Соцработник Лиза Савченко ведет прием в московской «Ночлежке» в Бумажном проезде, я сижу рядом. Соцработники принимают людей три раза в неделю, с 10 до 17 часов. Если кто-то пришел в первый раз — его фотографируют, а информацию о нем заносят в местную базу данных. Когда этот человек снова придет в «Ночлежку», он уже сможет пользоваться любыми услугами — получить одежду и средства гигиены в пункте выдачи, помыться в душе, постирать вещи, записаться на юридическую консультацию или к психологу. Кабинет соцработника — это первый пункт в системе помощи, выстроенной «Ночлежкой».
— Добрый день, проходите,— говорит соцработник полному мужчине, стоящему на пороге.— Меня зовут Елизавета. Вы у нас первый раз? Я вас попрошу заполнить вот такое заявление — о том, что вы не против обработки ваших персональных данных. Я вас внесу в нашу базу и задам несколько вопросов.
— Я не против, вот мой паспорт,— отвечает мужчина.
— Мне не нужен ваш паспорт,— говорит Лиза.— Мне достаточно того, что вы расскажете.
В «Ночлежку» часто приходят люди, у которых вообще нет документов. Таких почти половина — на улице документы теряются очень быстро. Поэтому привязывать помощь к наличию паспорта бессмысленно, объясняет Лиза.
Лиза Савченко, бывшая журналистка, до марта 2022 года была соцработником в «Ночлежке» и принимала в среднем 20 человек в день
Фото: «Ночлежка»
Лиза Савченко, бывшая журналистка, до марта 2022 года была соцработником в «Ночлежке» и принимала в среднем 20 человек в день
Фото: «Ночлежка»
— Вы обратились в «Ночлежку», потому что являетесь бездомным человеком?
— Не совсем.
Олегу 57 лет. Родился в Ташкенте, переехал с родителями в Московскую область, там и живет с детства. Но с начала пандемии перебрался в московский аэропорт Шереметьево — там иногда есть работа грузчика или транспортировщика, за которую можно получить до 2 тыс. руб. в день.
— Ночую там же, в аэропорту,— рассказывает Олег.— В пять часов утра встаю. Если 2 тыс. заработаю, это удача. А так, в среднем — 600–1 тыс. руб. в день. Там, правда, не всегда есть работа. Последнее время ее почему-то нет. А сюда я приехал, чтобы помыться. Если у меня есть деньги, я снимаю место в общежитии. Там помыться можно, выглядишь как человек. А если денег нет, то все, без помывки ты уже бомж. И работу найти трудно, и ночевку — везде будут гнать.
— У вас есть профессия? — спрашивает Лиза.
— Я крановщик, на заводе работал. А теперь завод стоит, в городе у нас только магазины работают. Что мне делать там, бухать? Вот не знаю, что делать, пришел совета у вас спросить.
Несколько раз он пытается показать соцработнику свой паспорт и повторяет:
— Я не бомж. У меня и женщина есть. Но к ней не поедешь же с пустыми руками.
— А с алкоголем, наркотиками как?
— Не святой, иногда употребляю водку или коньяк. Но компания нужна, а я человек необщительный.
Лиза рассказывает Олегу, что сегодня он может получить в пункте выдачи гигиенический набор — мыло, бритву, дезодорант, а также чистое белье и одежду. Дает листовку, в которой указаны часы работы всех проектов «Ночлежки».
— Если вам надо помыться, постирать вещи, получить гуманитарный пакет в пункте выдачи, то вы сейчас в терминале возьмите талон туда, куда вам нужно, и ждите — вас вызовут. Душевая у нас работает все дни недели, кроме четверга, с 10:00 до 17:00. Предупрежу вас, что на душ у нас большая очередь, много желающих, поэтому лучше приходить пораньше, можете не успеть. В день успевают принять в душ 18–20 человек. А на получение вещей записываться не нужно, просто приходите и получаете. Там выдают верхнюю одежду, обувь, сумки, рюкзаки, костыль или трость тоже можно. Все это с разной частотой — футболки раз в месяц, верхнюю одежду раз в сезон.
— А сковородку нельзя у вас взять?
— Сковородок у нас нет. Но если вы голодны, то вот тут в листовке указано время и место, где останавливается наш «Ночной автобус», там можно поесть горячее.
У Олега сахарный диабет, и соцработник дает ему контакты нескольких благотворительных организаций в Москве, которые помогают бездомным с лекарствами.
— Я думаю, что и инсулин вы сможете у них получить,— говорит Лиза.
— Нет, не надо,— отвечает Олег. — Не хочу подсаживаться на уколы. А то потом где я буду на них деньги брать? Я и к врачам не хожу. Выпишут мне лекарство на 500 руб., ну разве я буду его покупать?
Убедить его Лизе не удается.
— Помру — так помру,— говорит он.— Смерти я не боюсь. Жить страшнее. Ну, пойду в душ записываться. От меня уже пахнет.
Возможно, у Олега нет дома — или его там не ждут. До подмосковного города, который он назвал, всего два часа на электричке.
Когда он уходит, я спрашиваю Лизу, как понять, что человек, который просит помощи, говорит правду?
— Мы исходим из того, что, если человек пришел, отсидел в очереди и попросил помощи, скорее всего, она ему нужна. Мы не проверяем. Помогаем всем, кто сюда приходит. Для кого-то признаться, что живет на вокзале или в аэропорту,— невыносимо. Если человек будет готов — сам расскажет,— отвечает она.
Такая помощь называется низкопороговой — для ее получения не нужны документы и правдоподобная история жизни. И именно такую помощь в Москве получить сложнее всего.
«Вот я вчера ел, но не лезу без очереди»
Август 2022 года, площадь трех вокзалов. Сотни людей собираются на задворках площади — ждут, когда «Ночной автобус» привезет горячую пищу. Он появляется в 19 часов — паркуется, люди выстраиваются в длинную очередь. Сначала люди толкаются и ругаются, выстраиваясь друг за другом, но вскоре все стихает: люди молча, почти завороженно смотрят, как задние двери микроавтобуса распахиваются, волонтеры в желтых куртках «Ночлежки» достают пластиковые тарелки и наливают туда горячий суп. В стаканы — чай. К чаю — печенье или пряники. Еще каждому выдают хлеб. Людей очень много. В среднем каждый раз к автобусу приходит 80–120 человек. Два года назад, когда «Ночлежка» только начинала кормить в Москве бездомных, на точку приходило человек 20–30. С тех пор сарафанное радио разнесло информацию, и теперь люди приезжают сюда уже в середине дня — раскладывают пакеты, пледы, кто-то спит прямо на земле, кто-то общается с соседями. Забрав еду, они возвращаются к своим вещам. Кто хочет добавки, снова встает в очередь. Конфликты в очереди пресекают сами бездомные — мужчину, попытавшегося пройти без очереди и вызвавшего возмущение, урезонивают сразу несколько человек: «Ну ты че, один такой голодный?», «Вот я вчера ел, но не лезу».
Горячая еда позволяет бездомным выжить на улице
Фото: Глеб Щелкунов, Коммерсантъ
Горячая еда позволяет бездомным выжить на улице
Фото: Глеб Щелкунов, Коммерсантъ
Невысокий человек в потрепанной футболке, получив миску с супом, хлеб и чай, говорит волонтерам спасибо и начинает плакать. Выйдя из очереди, он садится на землю и ест, слезы текут по его щекам и падают в тарелку.
На улице у многих людей начинаются депрессия или другие психические заболевания, но понять, что нужна помощь специалиста, и получить ее непросто.
В очереди есть люди, опрятно одетые,— кажется, они попали сюда случайно. Одна из женщин переливает суп в банку и снова встает в очередь. Вторую порцию съедает сама. Может быть, где-то ее ждет близкий, который не может сюда прийти. Бездомные часто заботятся о своих больных или немощных товарищах по несчастью.
С весны бездомных в Москве стало больше. Руководитель московской «Ночлежки» Дарья Байбакова говорит, что все больше приходит тех, кто оказался на улице совсем недавно. В июле и августе в «Ночлежку» впервые обратились за помощью 706 человек — рекордное для организации число. За два месяца «Ночной автобус» раздал около 8 тыс. порций горячей еды; волонтеры-медики и волонтеры-психологи провели соответственно 171 и 23 консультации; 415 человек получили одежду и 410 — предметы гигиены; 338 человек воспользовались душем 1168 раз и 304 человека постирали свои вещи 727 раз; соцработники провели 734 консультации для почти 400 человек, а юрист 35 раз консультировал 32 человека. Для 14 человек изготовили фотографии на документы, для 11 уплатили пошлины за государственные и нотариальные услуги.
«Не все готовы рассказывать о своей боли»
Ноябрь 2021 года, «Ночлежка». Маленькая седая женщина быстрым шагом входит в кабинет Лизы Савченко.
— Здравствуй, Лизонька. Вот «времянку» (временное удостоверение личности, выданное вместо утерянного паспорта.— “Ъ”) я получила. Ох, замучили меня. То компьютер у них завис, то — «опять эта "Ночлежка"».
— Я так рада за вас,— отвечает Лиза и поясняет мне: — Елена Адамовна потеряла паспорт, в ФМС у нее заявление не хотели принимать, я написала жалобу, и вот в итоге выдали документ.
— Через 30 дней придете к ним с этой «времянкой» и получите паспорт,— говорит она Елене.
— Главное — опять не потерять,— отвечает та.— Пока спим в электричке, нас и обворовывают.
Ей 57 лет, пенсии по возрасту еще нет. Жила с дочерью.
— Жить там не смогла, а теперь дочку мою вроде как в психиатрию положили,— говорит Елена.— Но я не знаю, куда именно. Сказали, на особый режим — она на кого-то с ножом бросалась. А домой я не вернусь уже. У меня и ключей не осталось, и боюсь я.
Я пытаюсь убедить Елену, что если она в этой квартире прописана, то достаточно обратиться в полицию, и ей помогут вернуться домой. Но она слушает меня рассеянно и уводит разговор в сторону.
Когда она уходит, Лиза рассказывает, что Елена пришла в «Ночлежку» с единственным запросом — восстановить паспорт.
В вестибюле «Ночлежки» клиенты ждут своей очереди к соцработника, юристу, в душ или в Пункт выдачи одежды
Фото: «Ночлежка»
В вестибюле «Ночлежки» клиенты ждут своей очереди к соцработника, юристу, в душ или в Пункт выдачи одежды
Фото: «Ночлежка»
— Мы знаем, что у нее есть дочь, которая ведет себя агрессивно, и что Елена Адамовна ушла из дома. Мы не уточняли, била ли ее дочь. Сама она об этом не говорит, а мы не выпытываем подробности, если понимаем, что они травматичны. Если она говорит, что не может жить с дочерью, мы ей верим. Выстраиваем доверительную среду. Не все готовы в первый и даже в пятый визит рассказывать о своей боли.
Потеряв паспорт, Елена пошла в полицию и написала заявление. Ей дали талон, подтверждающий, что заявление принято. С этим талоном она пришла в МФЦ, но у нее отказались принять документы.
— Мне иногда кажется, что именно к бездомным там предвзятое отношение,— говорит Лиза.— Мы помогли ей собрать документы, сделать фотографию, уплатить госпошлину. Но в МФЦ у нее стали требовать наличными 150 руб. Я написала жалобу на незаконное требование денег и отказ в приеме документов, отправила ее прокуратуру. Это сработало, сегодня ей выдали «времянку».
— Как же ей помочь вернуться домой? — спрашиваю я.
Лиза объясняет, что в «Ночлежке» помогают, только когда сам клиент просит об этом. Елена о возвращении домой не просит. Вот о восстановлении паспорта — попросила:
— Мы работаем по запросу. Можем рассказать, как работает МФЦ, банк, соцзащита или Пенсионный фонд, но мы не будем предлагать человеку пойти и все сделать за него. Статистика показывает, что помощь эффективнее, когда человек сам называет проблему и сам ее решает с нашей поддержкой. Так он возвращает себе самостоятельность.
Елена живет на улице уже несколько лет — спит в электричках, питается в бесплатных точках раздачи еды для бездомных. Часто человеку трудно вернуться с улицы в привычную жизнь. Чем больше времени проведено на улице, тем меньше шансов реинтегрироваться в социум — это правило знает любой помогающий. Второе правило —- нельзя заставить бездомного изменить его жизнь. Он может сделать это только сам — иногда с внешней поддержкой.
— Недавно пришел клиент, хотел помыться, постирать вещи,— рассказывает Лиза.— Пока анкету заполнял, узнал, что мы помогаем с оформлением документов. Сказал, что ему нужна медкнижка — хочет устроиться на работу поваром-технологом. Мы ему, конечно, поможем. Главное условие — человек сам должен сказать, чего он хочет.
«Здесь к человеку гуманистический подход, а не патерналистский»
В «Ночлежке» верят, что бездомные могут вернуться в обычную жизнь, им просто нужно помочь
Фото: «Ночлежка»
В «Ночлежке» верят, что бездомные могут вернуться в обычную жизнь, им просто нужно помочь
Фото: «Ночлежка»
Чаще всего люди хотят трудоустроиться, восстановить документы, вылечиться, вернуться на родину. Клиент «Ночлежки» Андрей приехал в Москву из Воронежа — хотел устроиться на работу, нашел вакансию. Ему обещали встретить на вокзале и помочь с размещением. Не встретили и не помогли. Две недели он провел на улице — денег не было даже на кровать в хостеле. Решил вернуться домой. Пришел в «Ночлежку», попросил купить билет. Пока Лиза ведет прием, Андрей ждет в фойе, когда бухгалтерия переведет ей деньги на покупку билета. Ждет долго. Я переживаю: а вдруг он уйдет и попадет в беду?
— Это его право — уйти,— отвечает Лиза.
Она спокойно и сосредоточенно делает свою работу, в которой важно уважать свободу другого человека и его выбор.
Ее следующий клиент — Орунбек, трудовой мигрант. Стал терять зрение, без очков работать не может.
— Я уточнила, вы уже дважды получали очки,— говорит ему Лиза.
— Я их сломал. У меня футляра для очков нет.
— Идите в среду в Нижний Сусальный, где дезстанция (дезинфекционная станция №4.— “Ъ”). Там есть медики, они могут еще раз сделать вам очки. И сразу скажите про футляр.
— Мне надо будет прожарку проходить, чтобы очки получить?
— Нет, не надо. Скажете охране, что идете к врачам.
Процедуру, которая называется «прожарка», бездомные не любят. Лиза говорит, что это «унизительное мероприятие»: «Ты полностью раздеваешься, все твои вещи кладут в специальный шкаф с высокой температурой, чтобы убить насекомых и микробы. Когда одежду возвращают, она по-прежнему грязная, и ты должен ее надеть. После этого выдают справку о прохождении дезинфекции, она действует три дня. С этой справкой можно пойти в душ при "Армии спасения", это муниципальный проект (в 2022 году он закрылся.— “Ъ”). Пройти прожарку — это целый квест, там большая очередь. Еще прожарка очень портит одежду. Но в Москве нет мест, кроме "Ночлежки", где люди могут помыться без предварительной прожарки».
Лиза пришла в «Ночлежку» из журналистики. Сначала была волонтером, потом появилась вакансия соцработника, и ее взяли на работу.
— У меня очень отзывается вот такая помощь — без надрыва,— говорит она.— Мне нравится, что здесь к людям обращаются на вы и по имени-отчеству. Что здесь к человеку гуманистический подход, а не патерналистский, важны его мнение и желания. Когда я читала про другие проекты помощи бездомным, меня часто цепляли выражения: «мы забрали бездомного с улицы», «мы переодели и накормили бездомного» — тут как будто нет самого человека, он всего лишь субъект помощи, и другие люди решают, что именно ему нужно. Здесь важен сам человек. Мне доставляет радость, когда я вижу, что человек приходил к нам мыться, а потом в библиотеку записался или стал приходить на группы психологической поддержки. Это придает мне силы.
«Мы попали в рабочий дом»
Август 2022 года. В вестибюле «Ночлежки» — очередь в душ. Точно успеют помыться 18–20 человек, поэтому всех, кто пришел позже, предупреждают: «Можете не успеть». Некоторые бездомные занимают очередь в душ с шести утра — ждут на улице, пока откроются двери.
В зоне прачечной мужчины в белых махровых халатах сидят на скамье — ждут, пока постираются и высушатся их вещи. У них румяные щеки, и они похожи на посетителей какого-нибудь спа-отеля.
Администратор проекта «Неравнодуш» Полина Борисова рассказывает, что вчера приняла 27 человек, но только 18 смогли постирать и высушить одежду — здесь всего пять стиральных машин. «Абсолютно разные люди приходят,— говорит Полина.— Кто-то недавно оказался на улице, у кого-то проблема с жильем, кого-то обманули мошенники или родственники выгнали, многие работу потеряли».
В последнее время, по ее словам, сюда приходят и беженцы с Украины: «У нас по вторникам — женский день, мы с середины марта выделили целый день под женщин, даже пункт выдачи одежды и предметов гигиены в этот день мужчин не принимает. Женщины так чувствуют себя спокойнее. Стали приходить и женщины с детьми, приехавшие с территории Украины, хотя чаще они посещают соцработника или пункт выдачи». Многие беженцы не понимают, что им делать, как получать помощь, какие документы для этого нужно оформить. Иногда их направляют в «Гражданское содействие» (организация признана в РФ иностранным агентом), где работают именно с беженцами и вынужденно перемещенными людьми. Но людей приходит все больше. В «Ночлежке» говорят о «большой гуманитарной проблеме».
В фойе можно бесплатно налить себе кофе, посмотреть телевизор, почитать газету. Здесь нет людей в нетрезвом состоянии (одно из правил «Ночлежки» — сюда нельзя прийти в состоянии алкогольного или наркотического опьянения), в грязной или плохо пахнущей одежде. Увидев этих людей на улице, я бы никогда не подумала, что им негде и не на что жить. Но они бездомные.
В «Ночлежке» всего пять стиральных машин, не все успевают постирать и высушить одежду
Фото: «Ночлежка»
В «Ночлежке» всего пять стиральных машин, не все успевают постирать и высушить одежду
Фото: «Ночлежка»
Лиза больше не работает в «Ночлежке» — в марте этого года она уехала из России. Теперь в ее кабинете ведет прием соцработник Денис Прокуронов. Раньше он работал в «Гражданском содействии». По его словам, за последние полгода число бездомных, обращающихся в «Ночлежку», выросло на 20–40%. В современном мире бездомность — это социальная катастрофа. Тысячи людей, которые еще недавно имели работу, позволяющую снимать комнату и покупать еду, остались без средств к существованию. С таким вызовом «Ночлежка» уже сталкивалась в начале пандемии — тогда в Москве резко выросло число безработных.
При этом отличить бездомных от остальных все сложнее — если люди на улице недавно, они стараются принимать душ и менять или стирать одежду. Но до состояния, когда тебе уже все равно, как ты выглядишь, их отделяет порой всего несколько месяцев.
В кабинет входит молодая пара — у парня высветленные волосы и татуировка в виде креста на руке, девушка — совсем юная, у нее испуганные глаза, темные волосы убраны в хвост. У обоих в руках бейсболки, за плечами небольшие рюкзаки. Они похожи на туристов. Трудно представить себе, что совсем недавно они сбежали из рабочего дома, где с утра до ночи работали за ночлег и еду.
Парень — его зовут Айдар — просит разрешения поставить смартфон на зарядку. Последние три ночи они провели в электричках. Айдару 27 лет, Ксении — 19. Они познакомились в прошлом году в Москве. Айдар вырос в детском доме, приехал сюда из Татарстана, Ксению выгнали из дома родители. Они работали на складе, сняли квартиру. В конце июня у Айдара из рюкзака вытащили пакет с документами.
— Оба паспорта у меня в рюкзаке были,— объясняет он.— Мы заснули в электричке.
Вскоре они потеряли работу, а устроиться на новую без документов уже не смогли. Оставшись на улице, стали искать место для ночлега. На площади трех вокзалов незнакомый человек уговорил их поехать с ним — обещал жилье и работу.
— Мы попали в рабочий дом,— говорит Ксения.— Я должна была работать горничной, мыть весь дом, а Айдар ездил на стройки. Денег нам не платили.
— Там я встретил на «кормушке» (в столовой.— “Ъ”) знакомого, он рассказал про «Ночлежку»,— рассказывает Айдар.— Мы сбежали. Три дня добирались сюда. Нам помыться можно?
— И покушать,— добавляет Ксения.
Денис рассказывает, что в душ они сегодня уже не успеют (уже вечер), но можно приехать послезавтра с утра. А поесть можно сегодня в 19 часов на площади трех вокзалов или в Новогиреево — «Ночной автобус» кормит в двух этих точках.
Айдар и Ксения заполняют анкеты, Денис выдает им листовки о проектах «Ночлежки», и они уезжают на площадь трех вокзалов.
— Видно, что на улице они недавно,— говорит Денис.— Иногда к нам приходят молодые люди в похожих ситуациях — в ссоре с родителями или после детского дома. Многие попадают в рабочие дома, у них забирают документы, не платят им — это, по сути, рабство.
Если Айдар и Ксения придут сюда снова, им помогут с восстановлением документов.
За последние два месяца в «Ночлежку» впервые обратилось более 700 человек — это рекорд даже для Москвы
Фото: «Ночлежка»
За последние два месяца в «Ночлежку» впервые обратилось более 700 человек — это рекорд даже для Москвы
Фото: «Ночлежка»
— Можно помочь Ксении выстроить отношения с семьей,— перечисляет Денис.— Можно помочь ребятам с паспортами, с работой. Работа в Москве есть, всегда нужны грузчики, курьеры, разнорабочие, слесари, монтажники, работники складов. Но ребята должны сами сформулировать запрос.
Пока я сижу в кабинете соцработника, Денис принимает еще троих — мужчину средних лет, пришедшего, чтобы получить обувь; молодого парня из южного региона, которому нужна проездная карта в метро, чтобы ездить на собеседования и устроиться на работу; женщину, для которой «Ночлежка» подыскала работу и теперь нужно связать ее с работодателем.
Всего через кабинет Дениса в этот день проходит 15 человек.
Во внутреннем дворе «Ночлежки» проходит выставка работ художников из разных стран, посвященная бездомности. Прийти сюда может любой. По вечерам здесь собирается бесплатный разговорный клуб английского языка — для всех желающих. Еще тут есть киноклуб. Расписание мероприятий выложено в Telegram-канале «Ночлежки». После шести вечера на втором этаже в библиотеке собираются мужчины и женщины — в это время здесь проводит встречи группа анонимных алкоголиков. Сотрудники «Ночлежки» хотят превратить это здание в интегративное пространство, где разные люди смогут видеть и не бояться друг друга.