премьера танец
В Парижской опере ввели новый "пограничный" жанр — смесь оперы, танца и stand-up comedy. Сделанный по этому рецепту спектакль "Wolf" ТАТЬЯНА Ъ-КУЗНЕЦОВА сочла безнадежно устаревшим.
За внедрение радикализма на сцену и без того прогрессивной Парижской оперы взялся ее новый директор Жерар Морье. "Wolf" — второй проект сезона в жанре frontiere (вольный перевод — "пограничье"): французские интеллектуалы первым делом классифицируют явление, а потом уже внедряют его в массы. Нашумевший спектакль бельгийца Алана Плателя, кумира нынешних авангардистов, был показан еще в 2003 году в Берлине, потом прогремел в Авиньоне, прошел в театрах продвинутых городов (в Лондоне, Амстердаме, Цюрихе и Брюсселе), теперь вот добрался до Парижской оперы. Осталось неясным, почему "Wolf" приписали французам, а не запустили по разряду гастролей — ведь разыгрывает спектакль танцевальная труппа Алана Плателя "Les ballets C. de la B." (что означает всего-навсего "компания из Брюсселя") при содействии венского оркестра Klangforum Wien, трех приглашенных певиц и 14 собак.
Мировой хит запустили в Palais Garnier — контраст золоченого интерьера зрительного зала и сценической декорации, изображающей задворки современного мегаполиса, вызывал запланированно шоковый эффект. Еще до начала спектакля зрители могли изучить детали двухъярусной конструкции сценографа Берта Ньюмана — испещренную граффити стенку железного ангара, жалкую шмоточную лавчонку, стекляшку неработающего кафе, оркестр, загнанный на второй этаж за металлическую решетку и нестройно настраивающий инструменты. "Wolf" ведь не просто "Волк", это еще и фамильярное сокращение от Вольфганга Амадея Моцарта, музыка которого сопровождает действие. По мысли Плателя, классика в современном мире мало отличается от попсы — так же растиражирована в телефонных звонках и рекламных роликах, а потому является краеугольным камнем интернациональной городской культуры. Современный интернационализм, по-видимому, сильно умиляет режиссера. Он и труппу-то свою составил по национальному признаку: европейцы, африканцы, латиносы, азиаты призваны внести свою лепту в общий котел мультикультурного спектакля. И вносят: хотя хореографом "Wolf" считается аргентинка Габриэла Карризо, ясно, что ее роль сводится к оформлению общих подтанцовок — свои соло придумывают сами исполнители.
Спектакль сконструирован по давно апробированному рецепту танцтеатра Пины Бауш — череда танцевальных эпизодов, чередующихся с ариями и текстами, обращенными в зал. Только выглядит куда более доморощенно и провинциально. Алан Платель интеллектом публику не грузит: экстравагантная проститутка в розовой пышной юбке рассказывает о проблемах своего ремесла; глухонемой жестами объясняет публике, что какая-то сука обобрала его вчистую. Негр из Буркина-Фасо (от американских они отличаются непластичностью и прыгучестью) нашлепывает немудрящий степ и вяло колышет сухонькими бедрами; вьетнамец имитирует восточные единоборства; девушка-акробатка парит под колосниками; соотечественники режиссера — бельгийцы, явно не владеющие сценическими ремеслами,— вполне достоверно играют городских сумасшедших; классная танцовщица из Аргентины ломает ноги на высоких каблуках, изображая беременную и "рожая" в конце своего номера живую собаку; малотренированный пухлый негр из Заира имитирует классический танец "сильфиды".
Уже через полчаса становится ясно, что в дивертисменте многонациональная труппа исчерпала свои индивидуальные умения, и режиссер Платель объединяет солистов для сложной сцены массового совокупления. Идет она под моцартовскую "Ночную серенаду", на которую Иржи Килиан поставил свою незабвенную "Маленькую смерть". Это, как известно, эвфемизм оргазма, а потому воображение Алана Плателя разыгрывается, как у школьника в начале пубертатного периода. В многофигурной композиции кто-то любовно охаживает дубинку, вставленную в ширинку; некто, перевернутый вниз головой, чешет лицом причинное место партнера; кого-то имеют со спины, другие приспособились на четвереньках. Вокруг возбужденно носятся 14 живых собак, то и дело метя бесценные декорации. Прошу понять меня правильно: плохо не то, что на сцене Парижской оперы дрочили под Моцарта. Плохо то, что дрочили бездарно.
Гуманистический месседж оценили далеко не все зрители премьеры: суровое "бу-у" и уточняющее "убирайтесь, до свидания" то и дело звучали из зала. До патетического финала зрителей ждало еще несколько испытаний, причем каждый раз казалось, что это наверняка последнее. Алан Платель жестоко бичевал американскую идеологию (артист, изображающий маленького сына Микки-Мауса, заявлял, что собирается стать президентом) и всемирный терроризм (за кулисами грохнули доской — вроде бы взрыв, и артисты, картинно корчась, отползли умирать за кулисы). Потом звучала "Марсельеза", и вьетнамец танцевал с китайским знаменем, и проститутка драпировалась во флаг Израиля, и ангельски пели оперные солистки, словом — да здравствует интернационализм и мир во всем мире. Бедные объединяйтесь, богатые — раскошеливайтесь.