Обозреватель “Ъ FM” Дмитрий Гронский рассказывает о характеристиках кроссовера i-Joy, купе-кроссовера i-Jet и седана i-Pro.
Фото: Evolute
Фото: Evolute
В минувшие выходные новый отечественный автомобильный бренд Evolute презентовал сразу три своих модели. Произошло это в рамках Московского велофестиваля, что могло навести на мысль, что машины наши тоже будут передвигаться на мускульной силе. Но, к счастью, нет — с велосипедами продукцию предприятия «Моторинвест» из Липецкой области будет роднить, как это сейчас принято говорить, нулевой углеродный след. Все три представленных Evolute — это электромобили.
Проект стартовал нынешней весной, а производство должно начаться в третьем квартале, который уже скоро закончится. Понятно, что за столь короткий срок нельзя разработать транспортное средство с нуля. Единственный путь — это «бейдж-инжиниринг», то есть прикручивание собственной эмблемы к уже готовому автомобилю. К слову, эмблема Evolute — это литера «Е» в кружочке. Сразу на память приходит «ё-мобиль», но у того буковка была строчная, а тут прописная, что в принципе говорит о том, что проект серьезный.
Первая модель, показанная еще в августе — это Evolute i-Joy, в девичестве китайский кроссовер Dongfeng Fengon E3. Передний привод, электромотор выдает 176 л. с. Дальность пробега на одной зарядке — чуть больше 400 км. Вторая — это столь модный сейчас купе-кроссовер i-Jet. Как можно догадаться из «реактивного» названия, тут технические характеристики должны быть посерьезнее, о чем говорят и возможности китайского двойника, модели DFSK Seres5, но они пока не обнародованы. Третья машина — седан. Название i-Pro подсказывает, что профессий его, скорее всего, будет такси.
Комментаторы уже успели возмутиться, что вот, мол, какой «технический суверенитет» — китайская машина с российской эмблемой. Впрочем, ничего худого или удивительного в этом нет. Не только ГАЗ, АЗЛК или АвтоВАЗ начинали свою историю с выпуска американских, немецких и итальянских машин соответственно. Этот же путь проделали японский и корейский автопромы. Или иранский, с которым у нас сегодня связывают определенные надежды, до сих пор переосмысливает французские автомобили.