Обозреватель “Ъ FM” Петр Воронков рассказывает о том, что Николай Мешков сделал для Перми.
Фото: Wikipedia
Фото: Wikipedia
И вновь сегодня возвращаемся в Пермь. Прямиком на набережную Камы к особняку купца Николая Мешкова. Удивительного человека, споры по поводу которого ведутся по сей день. Никак не могут городские власти решить, называть ли его именем одну из улиц города или нет. Интересно, что впервые этот вопрос прозвучал почти 100 лет назад, когда Николай Васильевич был еще жив. «Мне будет стыдно за эту незаслуженную честь»,— сказал он.
И вот дебаты поводу того, кому и за что стыдно, красным он был или белым, корректно или некорректно то затухают, то разгораются вновь. Не звучит лишь один вопрос: а что он сделал для города? Потому как здесь все настолько очевидно, что ни у кого и язык не повернется спрашивать.
Начать, наверное, нужно с первого на Урале университета — это целиком его заслуга. Как он его пробивал, какие бюрократические и другие препоны пришлось ему преодолеть… Ставлю многоточие, так как не каждому это дано.
В какой-то момент решение зависело от одного из великих князей. И Мешков, окончивший всего четыре класса гимназии, фантастическим образом пробился к нему на обед, и там под икорку, да водочку их сиятельство раздобрел и разрешил Пермский университет.
Осталось решить денежный вопрос, но Николай Васильевич сделал такой взнос, что остальным богатеям Перми было просто неудобно не раскошелиться. Вообще, Мешков для всех служил неким индикатором надежности и чести. Так было с тех пор, как он спас Пермь от голодной смерти. Не буду вдаваться во все перипетии. Город задыхался без зерна, проблема заключалась в доставке.
Он не только все решил с помощью своего речного флота, но и не взял за это ни копейки из городской казны, никаких комиссионных. По поводу того, красным он был или белым, не знаю. Симпатизировал большевикам, финансировал иногда их акции.
Однако сидел и при тех, и при других. Из России не уехал, лишился миллионов, имущества. Когда национализировали его пароходство, воскликнул: «Конфисковали правильно, но почему без описи?» Умер в 1933 году персональным пенсионером.