фестиваль кино
Вчера в Ханты-Мансийске завершился 3-й Международный фестиваль кинематографических дебютов "Дух огня". Фаворитом конкурса стал фильм венгерского режиссера Бенедека Флигофа "Дилер", который получил главный приз "Золотая тайга" в сопровождении $50 тыс. плюс спецприз за операторскую работу Петера Сатмари. "Серебряная тайга" досталась иранской картине "Неснятый фильм" (режиссер Хасан Ектапанах), "Бронзовая тайга" — французской "Нелли" (режиссер Лаура Дитилье). Из Ханты-Мансийска — АНДРЕЙ Ъ-ПЛАХОВ.
Жюри в этом году сплошь состояло из легендарных фигур: писатель Андрей Битов, режиссер Эльдар Шенгелая, Карл Баумгартнер (продюсер Эмира Кустурицы и Ким Ки-Дука), соратник Ингмара Бергмана, кинокритик, режиссер и продюсер Йорн Доннер. А возглавлял этот синклит Ирвин Кершнер, в активе которого фрагмент бондианы "Никогда не говори 'никогда'" и фрагмент "Звездных войн" — "Империя наносит ответный удар".
Именно 72-летний господин Кершнер, чьи еврейские предки эмигрировали из Минска, боевой летчик второй мировой, оказался единственным членом жюри, который не озаботился на фазаньей охоте экологическими и гуманистическими соображениями, не только охотно съев, но и отстрелив красивую птичку. Напрасен был и скептицизм по поводу возраста жюри: смогут ли эти живые памятники адекватно судить молодое кино? Оказалось — очень даже могут. В результате острой дискуссии победил один из самых радикальных фильмов конкурсной программы — венгерский "Дилер", черно-белая, чрезвычайно изысканная хроника нескольких дней жизни наркоторговца, которая постепенно превращается в притчу о судьбе. Не стыдно и за обладателя второго приза — иранца Хасана Ектапанаха, который на актуальном материале продолжает главную тему Аббаса Киаростами и других национальных классиков "Реальность и кино". Телевизионщики присоединяются к группе беженцев, стремящихся пересечь границу, и становятся персонажами самого драматического сценария, который может написать только жизнь.
Высокий рейтинг у иностранных участников фестиваля имел также фильм "4" Ильи Хржановского, но, похоже, после недавнего успеха в Роттердаме его шансы на приз в Ханты-Мансийске были не столь велики. В конкурсе участвовал и другой российский фильм — "Апокриф: музыка для Петра и Павла" Аделя аль-Хадада, однако впервые за три фестиваля наше кино осталось без наград. Остальные российские дебюты показали вне конкурса: по зрительскому рейтингу всех опередил "Срочный фрахт" Арменака Назикяна, экранизация рассказа Бориса Лавренева. Наряду с "Богиней", "Марсом", "Временем жатвы" и другими уже известными фильмами были показаны скромные картины, снятые в Казани или Екатеринбурге. Своего рода сенсацией стали "Первые на Луне" екатеринбуржца Алексея Федорченко, сделанные в жанре, который на Западе называют mocumentary, то есть художественной фальсификацией. Опираясь на материалы советской довоенной космической программы, авторы строят придуманный сюжет о пионерах освоения Луны, "гримируя" его под документальный.
Под занавес фестиваля была предпринята попытка обсудить перспективы российского молодого кино на дискуссии "Куда же нам плыть?". Однако увидев воочию на этом мероприятии министра культуры Александра Соколова, начинающие кинематографисты тут же повернули вопрос в другую сторону: "Кто же даст нам денег?" А на этот вопрос вразумительного ответа нет. Тем не менее корабль молодого российского кинематографа, представленного в Ханты-Мансийске, замерзать во льдах не намерен, даже если нынешний год не принес дебютов калибра "Возвращения". Поучительным в этом смысле оказался показ в канадской спецпрограмме ранних фильмов Атома Эгояна и Дэвида Кроненберга. Последний снял абсолютно сумасшедший и к тому же нисколько не коммерческий психотриллер "Преступления будущего" еще в 1970 году, предвидев в нем и СПИД, и формы коллективного безумия нового века. Появись нечто подобное у нас, скорее всего, режиссеру сказали бы: парень, меняй профессию. Угадать и поддержать талант в зародыше — не вопрос денег, а вопрос продюсерской интуиции. Только на ней и могут вырасти будущие Кроненберги.