Режиссер Николай Рощин, питающий пристрастие к средневековой, полной тайн и морока, тематике (свои лучшие спектакли "Пчеловоды" и "Школа шутов" он поставил по мотивам живописи Брейгеля и средневековым текстам), превратил романтическую, псевдоисторическую драму Юлиуша Словацкого в современную трагедию абсурда. Режиссер перенес действие пьесы на символическую "последнюю свалку человечества". Междоусобные войны полудиких племен он сравнивает с Апокалипсисом, заставляет героев признать бессмысленность существования человека на земле и освободить дорогу следующему виду жизни. В спектакле используются биомеханические этюды Всеволода Мейерхольда, а в финале звучит текст из поэмы Фридриха Ницше "Так говорил Заратустра".
"Десять заповедей" в Kammerspiele (Мюнхен)
Режиссер Йохан Симонс, художественный руководитель знаменитой театральной труппы ZT Hollandia в Эйндховене (Голландия), выпускает в мюнхенском "Каммершпиле" спектакль "Десять заповедей" по сценарию известного польского телевизионного фильма "Декалог 1-10" Кшиштофа Кесьлевского и Кшиштофа Писивича. Постоянному гостю международных театральных фестивалей Йохану Симонсу в начале этого года, согласно опросу немецких критиков, было присвоено почетное звание лучшего театрального режиссера. Удачу ему принесла пьеса Хайнера Мюллера — вольная переделка шекспировского "Тита Андроника", которую Симонс поставил на сцене мюнхенского театра. Премьера "Десяти заповедей" пройдет в тех же стенах, но уже под новым, выбранным для нынешнего сезона, социотеософским девизом — "Религия и вера". Режиссер выбрал киносценарий как пример современного текста, затрагивающего (и довольно глубоко) сакральные темы, но не впадающего ни в апологетику, ни в ругань.
Форма "Декалога 1-10", десяти небольших новелл, в каждой из которых показана история нарушающего одну из десяти заповедей героя, отсылает к самому началу режиссерского пути Йохана Симонса в начале 80-х. Тогда репертуар его театра складывался из небольших пьес, которые писались на самые актуальные темы дня и в импровизационной манере (как правило, вне театральных подмостков, а в городской, заводской, больничной и какой угодно другой среде) представлялись на суд зрителя. Эта отточенная, построенная на неяркой, но по смыслу точной сценической метафоре форма короткого эпизода может стать подходящим ключом к подчас почти лишенному диалогов и повествовательности сценарию Кесьлевского.
Munchner Kammerspiele, 28 февраля, 15, 23, 29 марта, (089) 233 371 00