Сьюзен Зонтаг. "В Америке". Перевод с английского В. Нугатова. М.: Эксмо, 2004
Конечно, оплаканная всем интеллектуальным миром в конце декабря Сьюзан Зонтаг была больше культурологом, критиком, эссеистом, философом культуры, чем сочинителем романов. Но те два, которые есть,— интереснейший отсвет прежде всего личности их автора. Так, "Поклонник вулканов" (1992) о лорде Гамильтоне — не самый лучший ее роман, но одна из лучших книг, где описывается и анализируется страсть к коллекционированию впечатлений. Второй роман, "В Америке" (2000), более историчен (посвящен великой польской актрисе Хелене Моджеевской и ей же как великой американской актрисе Хелен Моджеевски) и более удачлив — получил престижную Национальную книжную премию. В нем меньше анализа, но больше психологизма, который все больше и больше занимал Сьюзан Зонтаг в последние годы ее жизни. Одно из последних ее эссе называлось "Уважая боль других"."В Америке" — роман о путешествии из одной культуры в другую, роман о преображении и возрождении старой Европы в молодой и наивной Америке, роман о любви, славе, страсти и таланте. История жизни Хелены Моджеевской — лишь поверхностная основа, канва, на которую Зонтаг накладывает размышления о Польше, откуда вышли и ее предки тоже, об Америке XIX века, о театре и театральности. Психологическая ли это проза в русском, отчаянном и снимающем все возможные покровы с души, понимании термина? Нет — герои мучаются в меру и остаются в рамках заданных с самого начала амплуа. Скорее это попытка наложить образ психологического романа на гораздо более распространенный и читаемый в Америке тип романа-документальной биографии. Соединение более умственное, чем органичное, но такой уж была Сьюзан Зонтаг — анализировать страдания она умела лучше, чем их изображать.
Эдуард Лимонов. Торжество метафизики. М.: Ad Marginem, 2005
Эдуард Лимонов вышел из колонии летом 2003 года. Но пока он должен вести себя образцово — срок его условно-досрочного освобождения еще не истек. Однако книгу о жизни в колонии Лимонов уже написал, а верный Ad Marginem ее уже издал. Эта книга — продолжение той главной книги, которую Лимонов пишет всю свою жизнь и которая составляется и из рваного ритма ранних его стихов, и из прославленного и шокирующего "Это я, Эдичка", и из печальной поздней "Книги мертвых", и еще из десятка, а то и больше, его сочинений. Новая книга очень простая: она начинается с описания того дня, когда писатель Лимонов, он же осужденный на четыре года заключенный Савенко, вошел на территорию образцово-показательной колонии #13 на окраине города Энгельса Саратовской области. Тупая и дикая жизнь в "чудном лагерьке" с тремя поверками в день и поглощением каши и супа под бравые звуки "Рамштайна" описана подробно, но скупо и без эмоций. Эта "простая" проза пробирает куда больше, чем любые крикливые или слезливые репортажи из мест заключения. Так когда-то был написан "Один день Ивана Денисовича" Александра Солженицына — простые предложения и слишком много правды на единицу печатной площади. Лимонов — не Солженицын, он ничего нового все уже более или менее знающему народу не откроет. Вот почему только от книги этой остается осадок такой сильный, днями не растворяемый? Это не книга бунтаря и революционера, но писателя, который проживает свою жизнь бунтаря и революционера как литературу, и потому его литература — почти как жизнь. В общем — полное и окончательное "торжество метафизики".