гражданское общество
Вчера в Центральном доме журналистов состоялся круглый стол, организованный региональной общественной организацией "Норд-Ост". Говорить о своих проблемах с властью кроме нордостовцев впервые собрались вместе люди, пострадавшие от взрывов в московских домах и в московском метро, родственники тех, кто взорвался в самолетах, и "Матери Беслана".
Вела круглый стол журналистка Анна Политковская. Первой взяла слово председатель общественной организации "Норд-Ост" Татьяна Карпова. Она выразилась в том смысле, что встреча эта в Доме журналистов историческая, потому что впервые все пострадавшие от громких терактов собрались вместе. И стала говорить о наболевших проблемах. Наболевших проблем было четыре. Во-первых, медицинские последствия применения "неидентифицированного химического вещества" при штурме 26 октября 2002 года. Из объяснений госпожи Карповой следовало, что проблемы у тех заложников "Норд-Оста", что выжили, действительно серьезные: с нервной системой, с легкими, с почками, с печенью. Правда, проблем с последствиями применения газа не было у собравшихся в зале пострадавших от других терактов. Во-вторых, госпожа Карпова говорила о нерешенных социальных проблемах детей, оставшихся сиротами в результате теракта. Но на последнем ряду у самой стенки сидели матери Беслана, и у них дети не имели социальных проблем. У них дети погибли, как погибли дети и у женщины, которая кричала, что после взрывов, разрушивших дома в Москве, ей отказались делать анализ ДНК и она до сих пор не может опознать в морге и похоронить четырехлетнего ребенка. У них были разные проблемы — у этих людей, впервые собравшихся вместе.
Еще госпожа Карпова говорила о необходимости внесения дополнений в федеральный закон о воинской службе, чтобы подростки, побывавшие в заложниках, освобождались от армии. Эта проблема могла волновать матерей Беслана, но не касалась пострадавших от взрывов московских домов.
Единственная проблема, о которой говорила госпожа Карпова и которая действительно объединяла всех присутствующих,— это необходимость придания официального статуса людям, пострадавшим от терактов и побывавшим в заложниках. Это была единственная проблема, которую им стоило обсуждать всем вместе, но ее-то как раз и не обсуждали.
Выступал первый заместитель начальника департамента здравоохранения правительства Москвы Иван Лешкевич и рассказывал, как хорошо устроено здравоохранение пострадавших от теракта в "Норд-Осте", а они кричали, что он лжет. Выступала заместитель руководителя главы департамента соцзащиты правительства Москвы Ольга Грачева и говорила, как хорошо устроена соцзащита для пострадавших на Дубровке, а те кричали, что она лжет, а она краснела. Выступал единственный пришедший на встречу депутат Госдумы Ахмед Билалов ("Единая Россия"), потому что предыдущие ораторы утверждали, что не могут охватить всех нуждающихся здравоохранением и соцзащитой без законодательной базы, и говорил, что является членом парламентской комиссии по Беслану. А приехавшие из Беслана женщины не отрицали, конечно, что он член комиссии, но говорили просто, что ни разу его раньше не видели.
Круглый стол в Доме журналистов был сумбурным. Похожее собрание я видел пять дней назад в Беслане. Там женщины из комитета "Матери Беслана" собрались в кафе напротив разрушенной школы, чтобы обсудить, кто поедет в Москву на круглый стол и что там говорить. Но вместо этого стали спорить о том, можно ли уже объединяться с учительским комитетом и виноваты ли учителя в гибели детей, раз они просили президента Путина восстановить доброе имя директора школы Лидии Цалиевой. Еще они говорили про огнеметы и гранатометы, которые применялись войсками при штурме школы и которые нельзя было применять. И про необходимость требовать отставки президента Северной Осетии Александра Дзасохова они тоже говорили. Им легко было сочувствовать, но их трудно было понять.
Правда, там, в Беслане, в маленьком кафе напротив разрушенной школы, мать погибшей девочки Марина Цой крикнула посреди общего спора:
— Тише! Чего мы хотим? Что самое главное?А депутат законодательного собрания Правобережного района Виссарион Асеев ответил ей:
— Мы хотим доказать, что государство виновато в гибели детей.Так ясно эта мысль не прозвучала на круглом столе в московском Доме журналистов.