премьера театр
Театр на Малой Бронной показал премьеру спектакля по пьесе классика французской кассовой драматургии Эжена Скриба "Адриенна Лекуврер". На главную роль режиссер Роман Самгин пригласил Олесю Железняк. РОМАН Ъ-ДОЛЖАНСКИЙ посмотрел, что из этого вышло.
Год назад, когда Роман Самгин поставил на Малой Бронной веселую комедию Бранислава Нушича "Д-р" (здесь она превратилась в "Славянские безумства"), пришлось сравнить режиссера со скорой помощью, которая приехала в умирающий театр и вкатила ему дозу бодрящего комедийного препарата. Собственно говоря, за истекший период состояние больного театра не сильно изменилось — он так и завис где-то вне времени и пространства. Чтобы началась новая жизнь (всем наблюдателям это настолько ясно, что стыдно повторять), требуется какое-то радикальное решение — разовыми приглашениями на постановку авангардистов-путаников (Владимир Агеев поставил "Учителя ритмики") или высокобюджетных гламурных знаменитостей (Андрей Кончаловский готовится выпустить "Фрекен Жюли"), равно как и плановыми работами Льва Дурова творческую репутацию театра не исправить.
Поэтому повторный вызов Романа Самгина был более чем логичен. Его спектаклем репертуара не испортишь. Этот режиссер, ученик Марка Захарова, славится своим умением рассмешить даже самого мрачного зрителя. Не мытьем, так катаньем он сгонит зевоту, даже если средства придется применить не самые новые, не самые оригинальные и, мягко говоря, не самые изысканные. Именно такой набор приложен к знаменитой пьесе "Адриенна Лекуврер" (кстати, она была написана Эженом Скрибом в соавторстве с Эрнестом Легуве, имя которого на Малой Бронной почему-то опущено). В основе сюжета — соперничество двух женщин, влюбленных в молодого военного, то есть коллизия, хорошо известная по "Стакану воды" Скриба. Однако если там за расположение капитана Мэшема боролись сама королева и ее придворная дама, то спор за графа Мориса Саксонского ведут великосветская особа и безродная актриса — принцесса Бульонская и Адриенна Лекуврер. И кончается здесь все намного печальнее, не глотком воды, а ядом: актриса погибает от присланного соперницей отравленного букета.
Впрочем, сословные различия — не из тех предметов, что волнуют режиссера. Герцогини, принцы и аббаты у него сами становятся комедиантами почище любых профессиональных лицедеев. У них смешные парики, похожие на пирожные из перьев, веселые костюмы (художник Ирина Белоусова) и манеры заезжих гастролеров, которым уже поднадоело веселить почтеннейшую публику. Которая, в свою очередь, уже подустала смеяться над их непринужденным ироническим кривляньем. Однако образ театра решен художником Виктором Шилькротом не в ремесленно-будничном, а в таинственно-романтическом ключе. Хотя и не без толики эксцентрики: персонажи первой картины выезжают из-под сцены на большой, тронутой зеленоватой патиной времени люстре. Люстра совершит путешествие в глубину сцены, там зажгутся далекие огни иных миров, натянутся морские канаты, а из оркестровой ямы за происходящим наблюдает пара безмолвных стариков, вроде как духов театра. В конце они будут присыпать сцену чем-то белым, видимо, прахом, символом тщеты страстей. Из той же ямы, в которой исчезает Адриенна, появится гроб и на равных с актерами поклонится публике. Правда, как справедливо решили потом критики, он больше похож на дачный клозет. Что касается наряженного в камзол обаятельного арапчонка, то про него и упоминать боязно: неужели, прости господи, нас таким образом отсылают к самому Мейерхольду? Во всяком случае, понятно, что режиссер несколько изменил своим привычкам и проникся меланхолией.
Если бы удалась роль самой Адриенны, затея, возможно, выглядела бы осмысленной. Роман Самгин сделал смелый и парадоксальный выбор, пригласив в спектакль Олесю Железняк — актрису очень острую, характерную, почти что клоунессу. Вообще говоря, жившая в начале XVIII века Адриенна Лекуврер вошла в историю как раз тем, что принятой в ее время выспренной, напыщенной театральной манере противопоставила свою естественность и простоту. Однако дело даже не в этом. Госпожа Железняк, очень смешно игравшая у Самгина в ленкомовском "Укрощении укротителей", безусловно, натура высокоодаренная, и смотреть на нее интересно не только тогда, когда она в своей стихии, но и тогда, когда, как в "Адриенне", никак в роль не встраивается, хотя пробует приспособиться и так и эдак. Но получается история про то, как одна из комедианток решила выбиться в героини и как это все печально закончилось. Тем более что, когда в самом конце спектакля, отряхнув весь комедийный сор, актриса пытается выйти на серьезные драматические ноты, ничего серьезного и по-настоящему драматического пока не выходит. Веселились бы уж тогда без оглядки. Прав персонаж "Адриенны", милейший режиссер Мишонне. Он в одном месте говорит: "Спектакль — это такое дело, знаете ли..." — и неопределенно вертит пальцами в воздухе.