Короткометражки будущих классиков, юбилей "Годзиллы" и военные раритеты: девятый фестиваль архивного кино в Белых Столбах похож на супермаркет, где удовлетворится любой синефил. Редкие фильмы про войну смотрел АЛЕКСЕЙ Ъ-МОКРОУСОВ.
Главной темой фестиваля стало 60-летие окончания мировой войны. В России юбилей по-прежнему воспринимается как победа в Великой Отечественной войне, что по здравом размышлении выглядит справедливым: в конце концов, СССР тоже причастен к нападению Германии на Польшу и потому с мировой войной имеет особые счеты. Особой оказалась и роль советского кино, ставшего глашатаем и пропагандистом, воздействующим на миллионы. Хотя воздействовать стоило лишь на одного зрителя. Согласно апокрифам, именно Сталин запрещал в последнюю минуту ленты, получившие было прокатное удостоверение.
Так случилось и с "Простыми людьми" Григория Козинцева и Леонида Трауберга с Дмитрием Шостаковичем в качестве композитора и мужественно-сексапильным Юрием Толубеевым в главной роли. В снятой незадолго до капитуляции Берлина картине рассказано об эвакуации авиазавода имени Чкалова в Узбекистан. Станки стоят под открытым небом, директор теряет жену, всем голодно и холодно, но самолеты начинают взлетать. Кто-то репетирует по ходу дела "Ромео и Джульетту", кто-то сюрреалистической тенью на стене возвращается из небытия к мужу, кому-то в дреме является товарищ Сталин, словно плывущий в романтической дымке по цехам (сцену, впрочем, накануне сдачи вырезали сами авторы). А кому-то товарищ Сталин даже звонит лично, поздравляя с трудовой победой. Эту сцену отредактировали уже в августе 1956 года, когда лента наконец-то вышла на экран, но удачей никому не показалась и всеми осталась незамеченной. Она оказалась лишена того мифа великомученичества, что сопровождал товарищей по несчастью, вторую серию "Ивана Грозного" и "Нахимова", также упомянутых в кинопостановлении ЦК 1948 года о запрещении "Большой жизни". "Простых людей" сочли неудачными и ошибочными, хотя сам Трауберг уверял, что то была месть Жданова после попытки запретить "Возвращения Максима" в 1937-м. Позже Трауберг не отрицал, что "Простые люди" — далеко не лучшая их работа, а Козинцев утверждал, что не знает, кто перемонтировал ленту перед ее выпуском, и потому ответственности за итог не несет.
Наиболее же трагичной судьба "Простых людей" оказалась для молодой Татьяны Пельтцер (если кто-то способен представить ее молодой), сыгравшей в нем свою первую крупную роль, не замеченную современниками. В результате Пельтцер надолго застряла в амплуа мастера эпизодов. После "Простых людей" Козинцев и Трауберг расстались навсегда. Трауберг покинул режиссуру, а Козинцеву так и не удалось подняться до успехов фэксовской поры, хотя следующая его премьера, "Пирогов" с музыкой любимого им Шостаковича, получила Сталинскую премию, а "Гамлета" ценили в мире как экранизацию.
"Пирогова" снимали в условиях новой кинополитики, когда фильмов должно было быть мало, но все — шедевры. Ради идеи фикс под нож пошло немало уже запущенных в производство лент. Среди них оказались и снятые на две трети "Спутники" по роману Веры Пановой. Козинцев выступал здесь худруком у начинающих режиссеров Анатолия Граника и Тамары Родионовой, а сценарий писал Александр Галич. Материалы "Спутников" уничтожили (смыванием пленки добывали серебро для новых пленок), но недавно на "Ленфильме" нашли чудом сохранившиеся пробы. Атмосфера 11-минутных фрагментов, и особенно игра Лидии Драновской и Серафимы Бирман, обещали на выходе продукт экстра-класса. Но интонацию сочли, видимо, слишком человеческой, а этого уже было не нужно. Требовались масштаб и патетика, на чем строились многие ленты, вышедшие в Европе сразу после войны, например пафосные "Дни славы" (Италия--Швейцария; 1945). Но в начале 60-х взгляд на войну стал более объективным. Английские "Победители" (1963) шокировали многих, прежде всего американцев. Здесь не только показано, как солдаты занимались мародерством, пьянствовали, заводили любовниц среди местных и расстреливали собак, но и, например, как резали своих товарищей по оружию, если те были чернокожие. А в фильме "История американского солдата" (1945) русский зритель реагирует и на другие детали, например на выплаты семьям погибших ($4 тыс.) или возможность переслать свое денежное довольствие родственникам в Штатах. Сумма в $13 тыс., которой должен распорядиться солдат на экране, настолько велика, что хочется верить в ошибку синхрониста, а не истории.
Фестиваль отказался в этом году от своей фирменной темы "Конфронтация" и не стал показывать нацистское кино, что так и просилось в военный цикл. Но финальная сцена "Победителей" с лихвой компенсировали исчезновение острой рубрики. Разделенный послевоенный Берлин. Все боятся русских, и русские боятся всех. Фильм завершает поножовщина между советским и американским солдатами. Оба погибают, приходит конец эпохе союзничества, наступает холодная война. И эта сцена страшнее всех страшилок фестиваля, будь то японская "Годзилла" полувековой давности или американский "Дикарь" (1953) к столетию Марлона Брандо.