Интервью

вице-президент ОАО ТВЭЛ

"Дефицит урана России не грозит"

— Какова на сегодняшний день ситуация с добычей природного урана в мире и в России?

— Как в мире, так и в России потребности в сырье для производства ядерного топлива сегодня намного превосходят добычу урана. Напомню, в этом году атомной энергетике исполнится 60 лет, доля ее в мировой энергетике постоянно растет, так что урана надо добывать больше. Его годовое производство составляет где-то 50% потребностей АЭС, разница покрывается складскими запасами различного сырья и из вторичных источников. Лидеры по добыче урана прекрасно известны: это прежде всего Канада и Австралия. Далее Нигер, Казахстан и Россия. Замечу, что корпорация ТВЭЛ сегодня единственная компания, которая добывает природный уран в России. Добычей урана у нас занимаются три дочерних предприятия: это Приаргунское горно-химическое объединение в городе Краснокаменск Читинской области (добывает 3 тыс. тонн урана в год), ЗАО "Далур" в Курганской области и ОАО "Хиагда" в Бурятии. Два последних предприятия еще не вышли на проектные мощности, там еще идет строительство и одновременно разведка прилегающих месторождений. Планируется, что каждое из них должно добывать к 2012 году по 1 тыс. тонн урана в год. Кстати, в Читинской области уран добывают шахтным способом. То есть в подземных рудниках на глубине до 800 метров добывают урановую руду, потом ее доставляют на завод и с помощью различных химических процессов извлекают уран, который дальше идет на переработку для получения топлива в той форме, в которой оно необходимо. В Курганской области и в Бурятии применяется так называемое подземное скважинное выщелачивание урана (известно еще с 70-х годов и считается наиболее прогрессивным). В этом случае в одну скважину закачиваются специальные кислотные растворы, которые выщелачивают уран, а через другую скважину все это с помощью насоса извлекается наверх. Затрат при таком способе гораздо меньше, чем при прокладывании шахты. В прошлом году в корпорации на базе наших горно-добывающих предприятий был создан горно-добывающий холдинг, который возглавил вице-президент ТВЭЛа и гендиректор Приаргунского комбината Валерий Головин.

— В корпорации ТВЭЛ есть горная дирекция и отдел развития минерально-сырьевой базы. На каждом предприятии есть структурное подразделение, которое этим занимается. Но так уж исторически сложилось (еще со времен Советского Союза), что были созданы специализированные на уран геолого-разведочные экспедиции, партии, причем за каждой закреплена определенная территория: за кем-то — Сибирь, кому-то досталась Бурятия, кому-то — Центральный округ. Поэтому многие работы мы выполняем подрядным способом, то есть нанимаем геолого-разведочные партии, которые для нас бурят и разведочные, и эксплуатационные скважины. Хотя есть и другая тенденция — для "Хиагды", к примеру, мы закупили импортное высокопроизводительное оборудование для бурения эксплуатационных скважин, в этом году оно будет поставлено. Там уже не будем нанимать на стороне, а где-то с третьего квартала 2005 года будем бурить сами, что позволит снизить затраты. Кроме того, мы работаем в теснейшем сотрудничестве с Федеральным агентством по недропользованию, потому что просто так "копать", естественно, никто не дает — надо иметь соответствующие лицензии, проекты. Вот совместную программу по развитию сырьевой базы урана с Минприроды и Росатомом разрабатываем — "Уран России" называется. Минприроды определяет развитие геолого-разведочных поисковых работ в масштабах страны. Потом в дело включается Росатом — его задача состоит в том, чтобы понять, где можно строить промышленные предприятия. А дальше вступаем мы, со своей программой "Уран-ТВЭЛ". То есть мы занимаемся и разведкой, и добычей, чтобы увеличить производительность своих предприятий и обеспечить их надежной сырьевой базой.

— На заседании правительства при обсуждении госпрограммы воспроизводства минерально-сырьевой базы было заявлено, что рентабельных запасов урана нам хватит лишь до 2015 года. Ожидает ли Россию дефицит урана?

— Нет, дефицит урана России не грозит: на сегодняшний день наши потребности обеспечивают в первую очередь Приаргунский комбинат и два других наших предприятия. Плюс мы используем складские запасы. Но в то же время мы увеличиваем свои запасы в недрах: так, вложив в 2004 году в геологоразведку 51,5 млн рублей и добыв 3,2 тыс. тонн урана, мы прирастили запасов на 3,5 тыс. тонн. Планы на 2005 год — разведать не меньше. Мы работаем в соответствии с правилом, которое требует, чтобы запасов приращивалось не меньше, чем извлекается из недр. Сейчас совместно с Минприроды готовится проект по освоению новых месторождений в Якутии. Есть и очень крупные месторождения, они были открыты и разведаны еще в 70-х годах прошлого века, но потом были поставлены в резерв. Сейчас необходимо определить экономическую эффективность проекта. Расчеты закончатся к концу 2006 года, так как нужно найти такие технологии, которыми сырье можно добыть с минимальными затратами. Уже сейчас понятно, что строительство там нужно вести значительное, потому что добыча предполагается шахтами. И строительство это будет идти лет десять. Начнется оно не раньше 2008 года, когда будет завершен весь комплекс подготовительных работ, а первый уран мы получим лет через семь. Но должен сказать, что все свои предприятия мы строим с таким расчетом, чтобы они работали как минимум лет 25-30, не меньше, при больших запасах.

— Да. Хотя понятно, что мы в силу просто даже географического расположения заведомо оказались в менее выигрышном положении — в Канаде концентрация урана в рудах месторождений, отрабатываемых подземным способом, в 100 раз превосходит то, что находится в недрах Приаргунского комбината. Соответственно, чтобы получить такое же точно количество, нам надо добыть в 100 раз больше.

— Эксперты в этом году предсказывают дальнейший рост цен на уран. Каков ваш прогноз?

— На урановом рынке два крупнейших поставщика — это Канада и Австралия. В зависимости от того, добывают они урана меньше или больше, цена его растет либо падает. Динамика цен довольно своеобразная: в свое время 1 кг урана стоил $20, а в иные времена доходило и до $100. Все зависит от того, какие объемы добываются и сколько складских запасов используется, потому что уран никто не складирует на длительную перспективу. Бывает, что влияют и совсем другие факторы — например, когда в Канаде шахту затопило, сразу резко упала добыча урана в мире. Пока устраняли последствия аварии, цена держалась высокая, потом наладили добычу — зафиксировалась. Есть две цены: спотовые, краткосрочные цены и долгосрочные контракты. Но все-таки необеспеченный спрос на уран ощущается. Спотовая цена в прошлом году почти в два раза подросла и сейчас достигает $54 за 1 кг. А если долгосрочные цены брать, то они долларов на десять повыше будут. И в 2005 году тенденция роста сохранится — примерно в полтора раза цена может вырасти за год.

— Почему долгосрочные контракты дороже? Ведь, казалось бы, все должно быть наоборот — оптом дешевле?

— Уран — товар специфический, его невыгодно хранить на складе в больших количествах, это своеобразное "омертвление капитала". Его из земли добывать надо постоянно, а все цены растут: и нефть, и электричество. Поэтому цена долгосрочных контрактов дороже.

— Вы вместе с компанией "Техснабэкспорт" стали акционерами совместного казахско-киргизско-российского добывающего предприятия "Заречное". Когда оно начнет добывать уран?

— Сейчас СП "Заречное" находится в стадии строительства. Ожидаем, что первая, опытная партия урана будет добыта уже в следующем году.

— Цена, конечно, оговорена в межправительственном соглашении, но по какой конкретно цене предприятие будет его продавать — это определяется уже коммерческими контрактами. Мы являемся акционерами "Заречного", поэтому, как и в любом АО, будет решаться, кому выгодно продавать, кому — невыгодно. Не исключено, что и по мировой цене придется покупать.

— Планировать-то можно, но с такими странами, как Канада и Австралия, это сложно: им создавать какие-то совместные предприятия неинтересно, они готовы просто торговать с нами и удовлетворить наши объемы. С другой стороны, основные производители связаны долгосрочными контрактами с покупателями. Поэтому свою стратегию мы строим на развитии отечественной минерально-сырьевой базы.

— В России есть долгосрочная программа развития атомной энергетики до 2020 года, где предусмотрено строительство атомных блоков. Уже в прошлом году был пуск блока на Калининской АЭС. Но говорить о том, что мы сможем каждый год пускать по блоку, нельзя — это большие средства. Конечно, мы отслеживаем все процессы, не только в России, но и во всем мире. Мы поставляем топливо не только в страны СНГ, Балтии и Восточной Европы, но и в Финляндию, Швецию, Швейцарию, Нидерланды, в страны азиатского региона. В прошлом году поставили топливо на два новых блока украинских АЭС — Ровенскую и Хмельницкую. Хотя не каждый год Украина по две АЭС вводить будет. Рынок стабильный: в мире вводится в год по одному, по два блока. Сейчас, например, Южная Корея один блок ввела, Япония — один. А Германия и Швеция принимают решение о постепенном закрытии реакторов. Так что мы знаем: сегодня уже есть стабильный объем потребления, то есть количество атомных станций резко не увеличивается. Да, есть планы развивать атомную энергетику у Ирана, Китая, Индии. Мы знаем свой рынок, мы его прогнозируем. И оцениваем свои возможности. И сдавать свои позиции мы не собираемся.

— Компания "Техснабэкспорт" стала акционером в добывающем предприятии в Казахстане. Вы не думаете, что эта компания может стать вашим конкурентом в России?

— Две российские компании — и мы, и "Техснабэкспорт" — акционеры в СП "Заречном" в Казахстане, поэтому о конкуренции говорить сложно, тем более что у нас разные функции и разный бизнес.

Интервью взяла АЛЕНА Ъ-КОРНЫШЕВА