Обозреватель “Ъ FM” Дмитрий Буткевич рассказывает о программе мероприятия, в том числе об опере De temporum fine comoedia.
Фото: Никита Чунтомов / Дягилевский фестиваль
Фото: Никита Чунтомов / Дягилевский фестиваль
Вот и завершился очередной пермский Дягилевский фестиваль под художественным руководством Теодора Курентзиса. Он проходил в течение 10 дней и представил 22 события основной программы, среди которых было пять премьерных проектов. Впервые была исполнена офлайн-версия музыкального спектакля Кати Бочавар «Территория Гамлет»; хореограф Анна Гарафеева представила постановку «Дыхание»; междисциплинарный художник Алексей Таруц поставил трансмедиальный спектакль-ритуал; Гоша Рубчинский создал камерный перформанс «Аполлон. Синий бог».
Но понятно, что главным ожидаемым событием фестиваля стала мировая премьера оперы Карла Орфа De temporum fine comoedia режиссера Анны Гусевой в исполнении оркестра и хора musicAeterna под управлением Курентзиса. Это была грандиозная постановка в одном из бывших цехов мотовозоремонтного завода имени Шпагина. Произведение для множества солистов, хора и огромного оркестрового состава, почти целиком состоящего из ударных, которых более полутора десятков.
Опера ставится крайне редко. В конце июля это же произведение прозвучит на Зальцбургском фестивале под управлением Курентзиса, но уже в постановке Ромео Кастеллуччи. Всю жизнь автор собственной системы музыкального воспитания Орф разрабатывал особый тип музыкального театра, в котором синтезировал сравнительно простые музыкальные формы, якобы непрофессиональные пение, танец, драматическую игру и декламацию в поисках праязыка искусства.
Он называл этот синтез «мировым театром». Хор и солисты то шепчут, то кричат на грани площадного ора. За ними следует оркестр, моментально переходящий от пиано к сильнейшему фортиссимо. И всем этим гениально руководит Курентзис, то выпуская под бетонные своды цеха речитатив мужских и женских голосов-альтов, то заставляя хор сопрано, уйдя со сцены куда-то в пространство служебных помещений, продолжать арию в прежнем звуковом диапазоне. Конечно, любопытно и труднопредставимо, как это произведение будет звучать в классическом антураже респектабельной зальцбургской сцены.