Слишком высокое искусство

Галина Вишневская не раз говорила, что в задачи созданного ею центра не входит обучение молодежи вокальному мастерству. "Я хочу, чтобы они научились свободно чувствовать себя в роли, в театре",— подчеркивала прима. Однако в случае с "Риголетто" основательница центра отошла от своего, казавшегося логичным (ведь нельзя же научить петь всего за два года) правила. Главную роль, Джильду, Галина Вишневская отдала певице Татьяне Метлиной, не далее как полгода назад именовавшейся "меццо-сопрано", а потому для колоратурной Джильды никак не подходящей. Больше того — госпожа Вишневская не пожалела собственных сил на сложнейший процесс перестройки низкого голоса в высокий да еще сочла несколько месяцев вполне достаточным для этого процесса сроком.

Ее решение иначе как загадочным не назовешь: партия Джильды — одна из самых неудобных из всего сопранового репертуара, а потому наблюдать мучения переделанной меццо было почти физически больно. Татьяна Метлина все верхние ноты брала на грани срыва голоса и значительно понижала темп во всех сложных местах. Собственно, в полуучебном театре к этому можно было бы отнестись с пониманием, если бы недостатки вокальной стороны дела госпожа Метлина компенсировала, скажем, актерством. Но его не было и в помине — она выглядела зажатой до предела, а в ее глазах ничего, кроме ужаса, разглядеть не удалось. Немного свободнее чувствовал себя прошлогодний выпускник центра Павел Паремузов в роли герцога, но при каждой его высокой ноте хотелось зажмуриться от страха за связки певца. Все кульминации в его исполнении звучали как последняя в жизни, да и выглядели так же — певец весь как-то поднатуживался и чуть ли не подпрыгивал в желании дотянуться до нужной ноты. Юрий Баранов в роли Риголетто показался достаточно убедительным актером, но не слишком интересным вокалистом. Неожиданно лучшей ролью спектакля стал эпизод — новичок центра Алексей Тихомиров в роли графа Монтероне обратил на себя внимание приятной внешностью и красивым раскатистым тембром.

Но даже менее удачные выступления коллег господина Тихомирова не вызывали раздражения. Студентов, которых не научили, ругать было бы странно. Скорее претензии можно отнести на счет авторов спектакля. В частности, их стоит предъявить режиссеру Ивану Поповски, чьи причуды заставили актеров слоняться туда-сюда по сцене, зачем-то постоянно таскать с собой стремянку или по невыясненным причинам перебираться с одной низенькой тумбы на другую. Вот, скажем, первая сцена — бал в герцогском дворце. Массовка веселится как может, а по авансцене, лежа на спине и опираясь на локти, в такт музыке медленно ползет безымянная девушка. К концу сцены она уползает окончательно, и выясняется, что это напоминание о соблазненной герцогом дочери графа Монтероне, призванное окрасить, как говорится, в мрачные тона всю эту якобы веселую и распутную жизнь герцога.

Нелогичная, надуманная режиссура не могла помочь певцам хотя бы раскрепоститься, не говоря уже о том, чтобы зазвучать. Однако после спектакля примадонна в ложе выглядела очень довольной, вовсю аплодировала питомцам и кричала "Браво". При всем различии жанров нынешняя премьера напомнила выпускные концерты "Фабрики звезд" Аллы Пугачевой — с невыразительными исполнителями, родителями в зале и культом одной личности, за которой остальных просто не разглядеть.