Общество нечистых тарелок

В прокат выходит «Точка кипения» Фила Барантини — снятая одним непрерывным кадром производственная драма из жизни лондонского ресторана. Посмотрев фильм, Юлия Шагельман еще раз удостоверилась, что, отправляясь ужинать в модное заведение, лучше не знать, что творится на его кухне.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Как известно, на три вещи можно смотреть бесконечно: как горит огонь, как течет вода и как работают другие люди. Возможно, в этом заключается секрет успеха, которым неизменно пользуются у зрителей так называемые workplace dramas, показывающие внутреннее устройство заводов, отелей, аэропортов, полицейских участков, газетных редакций и так далее. Особенно хороши они в формате сериалов, но метод резкого погружения, когда всю специфику выбранного рабочего пространства можно продемонстрировать в концентрированном виде, тоже бывает действенным. Тем более если речь идет о ресторане: тут и огонь горит, и вода течет, и люди работают каждый вечер, как в последний,— казалось бы, что может пойти не так?

Фил Барантини, больше известный как актер суровых британских сериалов, свой предмет хорошо знает: прежде чем найти себя в шоу-бизнесе, он двенадцать лет проработал поваром. «Точка кипения» — его вторая полнометражная режиссерская работа, развивающая и расширяющая короткометражный дебют с тем же названием, снятый в 2019 году. И главный герой здесь тот же — шеф-повар в исполнении Стивена Грэма, чье помятое лицо и ливерпульский акцент знакомы зрителям по «Большому кушу» и опять же сериалам (на съемках одного из них, «Братьев по оружию», они и познакомились с Барантини). И основной (а точнее, единственный) технический кунштюк тоже — это съемка одним кадром, без монтажных склеек. Камера оператора Мэттью Льюиса неотступно следует за персонажами, фиксируя все, что попадается на пути, будь то ожесточенный спор о степени прожарки ягненка, грязная ложка, рассеянно брошенная обратно в миску с лимонным курдом, предназначенным для сегодняшнего десерта, или захлопнутая прямо перед лицом дверь. С одной стороны, этот прием создает эффект присутствия и создает драматическое напряжение даже там, где для него нет особых сценарных оснований, с другой — непрерывное движение не дает возможности установить эмоциональную связь ни с одним из персонажей, которые предстают компанией нервных, суетливых людей, за редким исключением не слишком-то хорошо делающих свою работу. Все полтора часа экранного времени нарастает предчувствие краха этой отнюдь не слаженной команды, но чем дальше, тем больше такой финал кажется неизбежным и заслуженным.

То, что с рестораном не все в порядке, несмотря на ожидаемую в пятничный предрождественский вечер полную посадку, становится ясно с первых минут, когда шеф Энди, раздраженный, взвинченный, подозрительно часто прихлебывающий из бутылки с водой, является на работу с часовым опозданием, успев поругаться по телефону с, кажется, уже бывшей женой, и попадает прямо в разгар первого за вечер кризиса. Невозмутимый санитарный инспектор, найдя на кухне множество нарушений, снижает оценку безопасности заведения с пяти баллов до трех. Дальше — больше: выясняется, что Энди забыл заказать нужные продукты, так что в меню приходится на ходу вносить правки; помощник повара (Малачи Кирби), поставленный не на свою позицию, не умеет открывать устрицы; его коллега-француженка (Идзука Хойл) в принципе еще не вполне освоилась на британской кухне; одна из официанток (Ханна Уолтерс) опаздывает, потому что у нее актерские пробы, посудомойщик (Дэниел Ларкай) — тоже, уже без всяких причин, а явившись, первым делом отправляется в переулок на встречу со своим наркодилером. У младшего кондитера (Таз Скайлар) депрессия, хостес (Элис Мэй Фитэм) все дружно ненавидят, и если ресторан все еще функционирует, то исключительно благодаря стойкости и профессионализму сушефа Карли (Винетт Робинсон) — единственной, кому здесь хочется посочувствовать. Но она так и остается на втором плане, а на первый авторы выводят конфликт двух деструктивных мужских эго: Энди, по ходу действия уходящего в разрушительную для себя и окружающих спираль, и шефа-знаменитости Алистера Ская (Джейсон Флеминг), у которого с главным героем свои старые счеты. Впрочем, и эта стычка заканчивается ничем: Барантини просто резко обрывает картину, оставляя зрителей, как клиентов, попробовавших блюда Энди, с ощущением, что содержимое тарелки не вполне оправдывает восторженные отзывы.