Игорь Юргенс, вице-президент РСПП:
— Почти то же самое, но по ощущению гораздо хуже. Куда ушли вообще деньги и откуда они пришли? Мне это напоминает скупку краденого, и Остап Бендер здесь просто отдыхает. Все ненормально, нецивилизованно, и мы тут пытаемся правильно произнести название компании, способной сразу выложить $10 млрд, но пока плохо получается, потому что о ней до сегодняшнего дня никто не слышал. В России были честные аукционы, когда участвовали пять-шесть компаний. Негативный же след от этого аукциона будет тянуться еще долго.
Саламбек Хаджиев, председатель наблюдательного совета Росбизнесбанка, бывший министр нефтехимической промышленности CCCP:
— Официально — да. Но хотя это был аукцион, у меня чувство, что эти двое участников явно между собой связаны. В законе есть понятие "добросовестный покупатель", поэтому через какое-то время мы узнаем, кто стоит за этой компанией, потому что, скорее всего, "Юганскнефтегаз" снова продадут. За этой компанией кто-то должен стоять из крупных. Мне, как бывшему министру, важно, чтобы имущество компании никто никуда не растащил, чтобы она продолжала работать, платила налоги и зарплату рабочим и чтобы мне доказали, что "Юганскнефтегаз" забрали у ЮКОСа честно. Пока же у меня такого чувства нет.
Оганес Оганян, председатель комитета Совета федерации по экономполитике, предпринимательству и собственности:
— Аукцион был, а лучше или хуже — сказать не могу. Все было специально сделано, чтобы на покупателя не было судебных нападок, и я не удивлюсь, если где-то через месяц "Юганскнефтегаз" будет снова продан, и возможно, "Газпрому", потому что компаний, у которых есть такое количество свободных денег, в стране наперечет.
Сергей Беляев, бывший глава Госкомимущества России:
— Залоговые аукционы проводились в соответствии с действующим законодательством. Они всегда были открытыми, гласными и с предварительно поданными заявками. Таких аукционов, который был проведен вчера, не было вообще. Это беспрецедентная акция, которая напоминает мне либо национализацию, либо реприватизацию. Участвовать в подобном аукционе госкомпаниям просто запрещено, даже тем, где государству принадлежит всего 25%.
Александр Шохин, председатель наблюдательного совета группы "Ренессанс Капитал", в 1991-1994 и в 1998 годах вице-премьер России:
— Различия между ними практически нет. Хотя то, что вчера выиграла не "Газпромнефть", а никому не известная компания, стало сюрпризом. А его скоротечность не удивительна, ведь площадка для игроков расчищается заранее. Например, "Славнефть" купили за десять минут. Впрочем, мне непонятно, зачем на этом аукционе вообще делали несколько шагов, "Юганскнефтегаз" можно было бы купить по стартовой цене.
Мухарбек Аушев, депутат Госдумы, бывший вице-президент НК ЛУКОЙЛ:
— Этот аукцион публичнее, но никто не ожидал такого поворота. Видимо, "Газпром" решил не ввязываться после хьюстонского суда в покупку "Юганскнефтегаза". Алексей Миллер не захотел лишних проблем с передвижением по миру, ведь его могли бы задержать в Америке, как, например, Андрея Вавилова. А про компанию "Байкалфинансгрупп" ничего не знаю совершенно. Думаю, что у них и живых-то денег нет.
Борис Титов, председатель общественной организации "Деловая Россия":
— Налоговые аукционы — это нормальная процедура банкротства во всем мире. Но мне трудно что-либо сказать про "Байкалфинансгрупп". Если за этой компанией стоит консолидированная, крупная инвестиционная компания, то тогда можно считать, что аукцион прошел честно. А если эта компания использует схемы неправильные: не платит налоги, ведет неправильный бизнес — тогда к ней могут быть вопросы.