Безубийственный взгляд на вещи

В прокат вышел фильм французского режиссера Николя Плескофа «Вечеринка на вылет» (Murder Party). Михаил Трофименков пришел к печальному выводу, что великое национальное достояние французской культуры — криминальная комедия — находится в состоянии обморока.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Фильм Плескофа погубило желание режиссера-дебютанта снабдить свой опус благородной родословной. «Вечеринка» как-то вызывающе откровенно подмигивает великим «Десяти негритятам» Агаты Кристи. Только «негритят» у Плескофа явный недобор.

В замке короля настольных игр Сезара Дагера (Эдди Митчелл) собрались всего лишь восемь персонажей разной степени невменяемости. Сам Сезар, замысливший превратить замок в огромное пространство ролевых игр. Приглашенная им с этой целью архитектор Жанна (Алис Поль), поглощающая тонны пилюль от депрессии и клаустрофобии, несмотря на советы мудрой мамы, наркоманки со стажем, перейти на «косяки». Дворецкий Арман (Гюстав де Керверн), варящий в подвале приворотные зелья. Тео (Пабло Поль), сын Сезара, приветствующий Жанну: «Приятно познакомиться. Хочешь меня? Нет? Странно». Лина (Сара Штерн), дочь Сезара, и его относительно молодая жена Саломея (Паскаль Арбийо), автор детектива «Смерть от ипотеки»,— психопатки, гоняющиеся друг за другом с пистолетами и автоматами, дай бог чтобы игрушечными. Жозефина, сестра Сезара, финансовый директор и алкоголичка. Наконец, Эркюль (Адриен Гитонне), сын Сезара и Саломеи, еще не достигший той же степени патологии, что у взрослых.

События развиваются стремительно. Сезара прикончит коктейль из виски с цианидом. Оставшиеся «негритята» окажутся пленниками замка. Загробный голос с винилового диска предложит им поучаствовать в серии игр, чреватых летальным исходом, а заодно поискать в своем кругу убийцу Сезара.

Но Плескофу, видимо, очень хотелось еще и немножко стать Франсуа Озоном. Снять своего рода «дизайнерское кино» в духе «Восьми женщин» (2002): не потому ли, кстати, в замке Дагера оказалось именно восемь персонажей. Отсюда и акцентированная условность, театральность сюжета, и китчевый гламур места действия, и ослепительная — вырвиглаз — цветовая гамма. Ну да, все это было в фильме Озона, основанном на стародавней мелодраме Робера Тома. Но мертвенная китчевость «Восьми женщин» сполна оправдывалась концептуальным режиссерским замыслом воспеть старую добрую бульварщину и свести вместе королев экрана разных эпох: от Даниель Дарье и Катрин Денёв до Фанни Ардан и Эмманюэль Беар.

С королевами и королями былых времен, чье присутствие на экране хоть как-то оправдывало бы претензии Плескофа «поиграть в Озона», у него явный недобор. Из негаснущих звезд первой величины налицо только 71-летняя Миу-Миу и 79-летний Эдди Митчелл, прославившийся в конце 1950-х как вокалист рок-группы с прелестным названием «Черные носки» образцовый французский «стиляга». Но беда не в том, что остальным актерам — может быть, за исключением Керверна, самого по себе хорошего режиссера,— далеко до харизмы ветеранов. Беда в том, что на первых — да и на вторых — порах очень трудно даже запомнить, кто из экранных истеричек кем приходится Сезару. Все заложники замка воспринимаются как многоголовое существо, безбожно комикующее, мечущееся по экрану, как заводной апельсин, дергающееся от ударов током и уворачивающееся от стрел.

Впрочем, в деле идентификации героев Плескоф пошел навстречу зрителям. Можно лишь поблагодарить его за увлечение анилиновыми цветами. Саломея — эта та, что в ярко-розовом платье. Лина — в ядовито-зеленом. Жозефина предпочитает наряды в черно-белую клетку, а Сезар — в оранжевую. И никаких нюансов.

С 1970-х годов в словаре французской культуры появилась классификация определенного типа комикования как «глупого и злого». Сугубо в положительном смысле слова: подразумевался вульгарный, но иконоборческий, наигранно тупой, но анархический юмор в жанре «бей, круши и правых, и виноватых». Пойди Плескоф «глупым и злым» путем, ненаигранную глупость «Вечеринки» можно было бы оправдать режиссерской злостью на инфантильное отношение к жизни не просто как к игре, но как к навязанной игре, за которую нужно так или иначе расплачиваться.

Увы, Плескофу захотелось быть не просто Кристи и Озоном в одном флаконе, но еще и «доброй Кристи», и «добрым Озоном». Получилась, как и следовало ожидать, полная ахинея. Добрая — во всех смыслах слова — треть «Вечеринки» невыносима настолько, что не избавиться от желания ворваться на экран и поучаствовать в этом празднике жизни так, чтобы оправдалось оригинальное название фильма — «Вечеринка убийств».