премьера кино
Появление на экранах фильма "Плохой Санта" можно отнести к разряду тех предновогодних мероприятий, которые девальвируют не только романтику, но и насмешку над ней. Криво ухмылялся на этом празднике жизни АНДРЕЙ Ъ-ПЛАХОВ.
Плохой Санта — злостный алкаш с удаленной почкой, подбитым глазом и вывернутой лодыжкой, жертва вьетнамской войны и милитаристской политики президента Линдона Джонсона. Спустя тридцать лет при президенте Джордже Буше плохой Санта в канун каждого Рождества кое-как прилаживает бороду из пакли и раздает алчным детям подарки, проклиная их на чем свет стоит, заливая тоску крепким зельем и на глазах у всех мочась в штаны. Бог наградил Санту только одним безотказно действующим орудием — членом, который он эксплуатирует в течение рождественской недели столь рьяно, словно надеется получить премию за перевыполнение годового плана.
На самом деле премия ждет его за другую работу, которую он освоил на пару с чернокожим карликом Маркусом: прямо с новогоднего шоу в дурацком костюме эльфа тот ныряет в трубу, проскакивает к пульту и отключает сигнализацию, после чего организованная преступная группа в составе двоих деятелей рождественского шоу-бизнеса чистит сейфы и полки торгового мола.
Но если фаллос Санты работает исправно, то его голова и руки год от года теряют квалификацию, и ему становится все труднее не только вскрыть сейф, но и просто выдержать показушный детский праздник, не почесав задницу, не пристав к малолетке и не обматерив гнусных детишек вместе с их мамашами. Живая иллюстрация к русской народной детской присказке: здравствуй, жопа, Новый год. И вот уже карлик-эльф смотрит на своего долговязого подельника едва ли не свысока, подумывая над тем, как избавиться от ненадежного партнера.
Фильм режиссера Терри Цвигофа — помесь сентиментальной комедии в духе Клода Лелуша (у него тоже была рождественская криминальная сказка "Счастливый Новый год") и мизантропического гротеска, вроде того, что еще недавно делали братья Коэн, пока их шершавую злобу не обтесал Голливуд. Господа Коэны приложили руку и к этому кинопроекту в качестве продюсеров, а также привели на съемочную площадку Билли Боба Торнтона, замечательного артиста, умеющего со знанием дела изобразить все оттенки человеческой мерзости.
"Я Санта-Клаус, который жрет, пьет и трахается",— не без гордости заявляет герой. И делает все перечисленное с остервенелым упоением. Если уж пьет, то мешая водку с виски, если трахает, так толстух разных цветов кожи прямо в примерочных кабинках обслуживаемых супермаркетов.
Дабы все это похабство почти в духе трэш-продукции "Тромы" и немецких B-movies (случаен ли немецкий акцент в фамилии режиссера?) выглядело не просто так, а социальной сатирой, авторы фильма вводят несколько, по их мнению, актуальных мотивов. Начальник Санты, ханжа-импотент по имени Боб Чипеска, строит из себя свободомыслящую личность, говоря: "Как использовать пенис в Овальном кабинете — решать не американскому народу". Авторы готовы слегка поиздеваться над религиозными традициями и даже связать их с фрейдовскими комплексами: одну из героинь, в семье которой не праздновали Рождества, сексуально возбуждает костюм Санты. Что касается самого героя, то его тоже лишил Рождества папаша, не потому, что был еврей, а потому, что дурак. Ну и уж просто неистощимым источником для юмора становится безнаказанность гнусного карлика-негра: ведь в эпоху политкорректности его не только нельзя уволить или поставить на место, но даже назвать своим именем. Разве что "горизонтально ориентированный афроамериканец"? Все эти шутки из разряда б. у. сами оказываются ниже нижнего предела. Так что горизонтально ориентированный фильм начисто лишен, как бы выразились наши предшественники-критики, духовной вертикали.
Однако плохо вы знаете американцев, если думаете, что тем дело и кончится. Недаром с самого начала на праздник к Санте заявляется пухлый мальчишка-толстяк с мозгами олигофрена, еще один ходячий парадокс политкорректности. Папа у него уехал в экспедицию (на самом деле сидит за растрату), сверстники его колотят почем зря, а сам ангел-дебил свято верит в Деда Мороза, который проживает на Северном полюсе, ездит на санях с оленьей упряжкой и вот явился к нему в лице похмельного Санты. И сразу становится понятно: чем похабнее завязка этой истории, тем сопливее окажется ее финал. Тем резвее побежит под полицейскими пулями детоненавистник Санта к обретенному сыну с подарочным плюшевым слоном. Все это мы видели не одну тысячу раз. И хотя в прежних версиях обходилось без матюгов и блевотины, а в "Святом Санте" слово "fuck" употребляется 147 раз, получилась еще одна непристойно добрая рождественская сказка о том, как встретились два одиночества.