Концертом всемирно известного Хаген-квартета в ГМИИ им. А. С. Пушкина открылся фестиваль "Декабрьские вечера". Семейный струнный квартет послушала ВАРВАРА Ъ-ТУРОВА.
Хаген-квартет нередко называют лучшим струнным квартетом мира, чему немало способствует не только умопомрачительное качество сыгранности музыкантов, но и победы на престижных международных конкурсах, в частности, на фестивале в Локенхаузе и конкурсе струнных квартетов в Портсмуте. Два брата, Лукас и Клеменс (первая скрипка и виолончель), сестра Вероника (альт) и приглашенный в 1987 году участвовать в квартете скрипач Райнер Шмидт объездили весь мир и имеют самый что ни на есть напряженный гастрольный график. В Москве они даже не переночевали, улетели ночью после концерта. Странно, но ни звездный статус музыкантов, ни даже обычная репутация "Декабрьских вечеров" как самого изысканного и важного музыкального фестиваля не повлияли на московскую публику. Нынешний, 24-й фестиваль запомнится уже тем, что на его открытии чуть ли не впервые за всю историю фестиваля не случилось аншлага. "Декабрьские вечера" с его знаменитыми гастролерами всегда были лакомым кусочком для московских меломанов, о ночных очередях за билетами с номерами рассказывают легенды. В этот раз билеты были в кассах даже за пару часов до начала концерта.
Хаген-квартет привез в Москву интереснейшую программу — равелевский квартет памяти Габриэля Форе, полотно почтенного автора ХХ века Дьердя Куртага, объединенного с музыкой композитора XV века Жоскена Депре, и квартет до-мажор Бетховена. Стоило музыкантам заиграть, возник вопрос. Отчего это, в отличие от подавляющего большинства отечественных коллективов, иностранцы играют так поразительно вместе. Ответ нашелся сразу же. Система музыкального образования в России основана на убеждении ребенка в музыкальной школе, студента училища и позже — консерватории, что из него непременно получится новый Рихтер. У нас учат быть солистами. Это откровенная нелепица, но "камерный ансамбль" — предмет, которым большинство музыкантов после окончания музыкального вуза реально смогут зарабатывать деньги, считается второстепенным. Студенты с утра до ночи шпарят этюды, соревнуются в гаммах на скорость и отчаянно не умеют слушать друг друга. Слово "концертмейстер" считается чуть ли не ругательством, в то время как аккомпанировать вокалисту во всем мире считается вполне престижной музыкальной профессией.
Выросшие в музыкальной семье и обученные в лучших учебных заведениях мира (зальцбургский Моцартеум, высшие школы музыки в Базеле и Ганновере, университет Цинциннати), музыканты Хаген-квартета слышат друг друга фантастически. Они не только вместе начинают и заканчивают играть. Даже зрительно они действуют абсолютно синхронно, чуть ли не на одинаковую высоту поднимая смычки в паузах. Качество их игры и их сыгранности потрясает воображение. Впечатляют и глубокий звук виолончели Клеменса Хагена, и технические возможности первой скрипки Лукаса Хагена, и внимательное партнерство с коллегами Райнера Шмидта, и очевидное лидерство в коллективе альтистки Вероники Хаген, у которой альт звучит ничуть не хуже, чем у прославленного худрука фестиваля Юрия Башмета.
Другой вопрос, что к хорошему привыкаешь быстро и одного качества начинает казаться мало. Вот тут-то и вылезают на свет неприятные подробности. Что душистые равелевские красоты хоть и сыграны идеально точно, но звучат слишком мясисто и совсем не по-французски. Что в тембровом отношении 500-летний перерыв между музыкой Жоскена Депре и Дьердя Куртага не обозначен никак. Что в итоге не можешь уловить ни малейшей разницы в звуке при исполнении что Равеля, что Бетховена. Кстати, именно венский классик Бетховен удался трудолюбивым австрийцам лучше всего. Один из самых сложных бетховенских квартетов они исполнили вполне в традиции и стиле написанной музыки — основательно, точно, четко и без лишних сантиментов. При этом последнюю часть квартета, allegro molto, музыканты сыграли в запредельно быстром темпе, вызвав овацию в до того равнодушном зале.